Кольцо Соломона - Джонатан Страуд

— Дорогой хозяин, тебе плохо? Чем я могу помочь?

Поначалу Хаба ничего не ответил: он замер, сжавшись в комок, спрятав лицо в коленях. Внезапно он вскинул голову и медленно распрямился. Лицо его было искажено, рот растянулся в жуткой ухмылке.

— Ничего, дорогой Аммет. Тебе больше ничего не надо делать.

Он вскинул руку. На пальце у него сверкнуло золото.

Рядом с Ашмирой застонал Бартимеус.

— Ну, замечательно! — воскликнул он. — И надо ж мне было очнуться именно сейчас!

Египтянин обернулся лицом в ночь. За ним, при свете звезд, виднелись несколько магов, неуверенно застывших над пустотой на своих коврах. Один бросил вызов, но Хаба не ответил. Вместо этого он, продолжая держать руку над головой, нарочито медленно и неторопливо повернул на пальце Кольцо.

У Ашмиры, как и тогда, в Соломоновой спальне, заложило уши, как будто она нырнула под воду. Бартимеус рядом с нею шумно втянул воздух сквозь зубы. И даже державшая их тень медленно отступила назад.

Существо стояло в воздухе рядом с балконом, Существо ростом с человека, но отнюдь не человек, чернее ночного неба.

— Ты не Соломон.

Голос был не громкий и не гневный, вполне спокойный и мягкий голос. Однако он звучал слегка недовольно. И при звуках этого голоса Ашмира отшатнулась, как будто ее ударили. Она почувствовала, как из носа у нее потекла кровь.

Хаба издал отрывистый, болезненный лай, который, видимо, должен был сойти за смех.

— Нет, раб! Я не Соломон! Теперь у тебя новый хозяин. И вот мой первый приказ. Защити меня от любых магических атак!

— Сделано, — ответило Существо.

— Ну, тогда… — Хаба судорожно сглотнул и вытянулся во весь рост. — Тогда пора показать миру, что теперь все будет иначе! — воскликнул он. — Что в Иерусалиме появилась новая сила! Соломоновой праздности пришел конец! Кольцо больше не будет лежать без дела!

При этих словах несколько парящих в воздухе волшебников наконец очнулись: сияющие магические лучи устремились над пропастью, чтобы поразить египтянина. Лучи скрестились над перилами и разлетелись вдребезги; от каждого из них осталась лишь тонкая струйка цветных искр, которые рассеялись по ветру, точно семена травы.

— Раб Кольца! — воскликнул Хаба. — Я вижу, мои коллеги, Эльбеш и Нисрох, оказались самыми быстрыми в нападении. Пусть же их быстрее всего постигнет наказание!

Два ковра с двумя волшебниками взорвались шарами ярко-зеленого пламени; дымящиеся ошметки полетели вниз, к деревьям.

— Исполнено.

— Раб Кольца! — Голос Хабы как будто окреп — похоже, он мало-помалу брал верх над болью. — Приведи мне такое же огромное воинство, какое собралось, когда Тутмос выступил против Нимруда! Нет, еще больше! Пусть небеса разверзнутся и мое войско явится по моему приказу! Пусть приносят гибель и разрушение всем в этом дворце, кто осмелится поднять руку против меня! Пусть…

Он осекся и ахнул, глядя на небо.

— Исполнено! — провозгласила фигура и исчезла.

У Ашмиры снова заложило уши; если не считать этого, она едва заметила, как Существо исчезло. Она, как и Хаба, как и все волшебники на коврах, как и поддерживавшие их духи, устремила взгляд в точку к востоку от садов, над дворцовой стеной. Там небо действительно разверзлось, казалось, будто огненное колесо поставили набок. К центру колеса, точно спицы, тянулись яростно полыхающие столбы огня, но до Земли не доносилось ни звука, и жуткое сияние огненного колеса не бросало отсветов на купола или деревья внизу. Дыра была, и в то же время ее как бы не было, она была близко и очень далеко. Окно в иной мир.

В это окно вылетел целый рой крохотных точек, черных, безмолвных и стремительных. Они неслись подобно рою ос, или мух, или клубам дыма, густея, редея, снова густея и при этом непрерывно кружа, по спирали спускаясь к земле; и хотя казалось, будто расстояние, которое им предстояло преодолеть, не столь уж велико, Ашмире почудилось, будто это заняло целую вечность. И внезапно, как будто они миновали некий незримый барьер, на нее обрушился шум, словно бы целое море песка внезапно хлынуло вниз, на землю, — то было хлопанье демонских крыльев.

Точки все росли и росли, в звездном свете блестели их клыки, когти и клювы, и зазубренные копья и мечи, которые они держали в руках и в хвостах, пока небо над дворцовыми садами не почернело от кружащих над ним силуэтов и сами звезды не скрылись за ними.

Воинство ждало. Внезапно воцарилась тишина.

Ашмиру похлопали по плечу.

Она обернулась и увидела прямо перед собой глаза красивого юноши, который висел вместе с ней в руках тени.

— Ну вот, видишь, что ты наделала? — укоризненно сказал он.

Ее охватили горе и стыд.

— Бартимеус! Извини… Мне так жаль…

— О, конечно, тогда все в порядке, — сказал юноша. — Легионы Иного Места вырвались на волю, на весь этот уголок Земли вот-вот обрушатся гибель и разрушение, на трон взошел Хаба Жестокий во всей своей кровавой славе, Бартимеуса Урукского в ближайшее время так или иначе ждет печальный конец — но, по крайней мере, ты соизволила извиниться! Это все меняет. А то я было подумал, что нынче выдался хреновый денек.

— Извини! — повторила она. — Извини, пожалуйста, я никогда бы не подумала, что все так кончится… — Она посмотрела наверх, на кишащих над головой демонов. — И… Бартимеус, мне страшно!

— Да не может быть! Ты же грозная, свирепая стражница!

— Я даже не думала…

— Ладно, забей, теперь-то какая разница? Ой, гляди, гляди, этот псих командует дальше! Как ты думаешь, до кого дойдет первым? Я бы ставил на волшебников. Во, во, гляди!

Стоя у разбитых перил, раскинув длинные и тощие руки, Хаба пронзительно выкрикнул приказ. В строю демонов, затмивших небо, тотчас открылся разрыв, и стремительные фигурки устремились вниз широкой спиралью. Внизу, во тьме садов, принялись действовать рабы волшебников. Ковры зигзагами метались во все стороны, прошибая дворцовые стены в стремлении вырваться за пределы дворца. Но атакующие демоны были слишком проворны. Спираль распалась, черные силуэты рванулись направо и налево, накинулись на беглецов, которые отчаянными воплями призывали своих собственных демонов, чтобы те защитили их.

— А вот и дворцовая стража, — заметил Бартимеус. — Поздновато, но, думаю, они просто не рвутся помирать.

Яркие магические вспышки — лиловые, желтые, розовые, голубые — заполыхали по всему саду и на крышах: защитники дворца, объединившись, вступили в бой с ордой Хабы. Волшебники верещали, ковры один за другим исчезали во вспышках пламени, демоны сыпались с неба, точно огненные камни, проламывали купола и крыши или, сцепившись по двое, по трое, рушились в полыхающие воды прудов.