Пустошь - Андрей Тепляков

Прошло полчаса, и дверь в противоположном конце зала открылась.

Анна повернулась в кресле.

Их было восемь человек: пятеро в форме и трое штатских. Они лишь мельком взглянули на Анну и, как муравьи, разбежались по помещению, садясь за компьютеры. Двое направились к лестнице. Анне с трудом удалось сдержаться, чтобы не закричать им: «Не ходите! Не ходите туда!»

Она встала.

В этот момент к ней подошел один из солдат.

– Капрал Хартман, – представился он. – Это я говорил с вами.

– Рада видеть вас, капрал. А кто эти люди?

– Специалисты. Теперь у них будет много работы.

Он улыбнулся, и Анна ответила на эту улыбку.

– Мне приказано доставить вас в Кубу.

– Остальные уже там?

– Думаю, да, но точно не знаю. Мы прибудем часа через два.

– Сколько времени?

Капрал посмотрел на часы.

– Без десяти четыре утра.

Анна подошла к своему рюкзаку, достала бейсболку и надела ее.

– Я готова.

Хартман кивнул и направился к двери.

– Капрал.

Он обернулся.

– Да, мэм?

– Вы, случайно, не знаете, что означает аббревиатура «UNM-LA»?

– Лос-Аламосское отделение университета Нью-Мексико. Мой брат когда-то учился там.

– Спасибо.

– Не за что, мэм. Идемте.

Странное чувство охватило ее, когда они шли по коридорам Лаборатории. Она узнавала места и одновременно не узнавала. Все немного изменилось. Изменения казались настолько неуловимыми, что невозможно было осознать их – только почувствовать. Когда они вышли к лифтам, она уже готова была к тому, что в любой момент комплекс преобразится, и вновь появятся ученые и лаборанты, одетые в белые халаты, и все вновь оживет и наполнится призрачной жизнью. Ощущение было настолько сильным, что ей на миг показалось, будто она действительно видит их. Анна вздрогнула.

– Все в порядке? – спросил капрал.

– Да, все в порядке.

И все было в полном порядке, до тех пор, пока они не вышли в большой холл, с которого началось их с Майклом путешествие по Лаборатории. По холлу сновала масса людей, многие из которых были одеты в белые халаты. За стойкой охраны стоял человек и смотрел на мониторы.

Анна остановилась и поднесла руку к горлу. Ощущение deja vu было настолько полным, что у нее перехватило дыхание. Все в точности как тогда, когда они вошли сюда. Она смотрела расширившимися глазами на людской поток и не могла заставить себя сдвинуться с места.

– Мэм? Вам плохо?

Анна повернулась. Хартман смотрел на нее с выражением терпеливого участия.

– Мне? Нет. Просто… Просто это так… Так много людей.

– Разрешите предложить вам руку?

– Спасибо.

Стоянка перед Лабораторией была сплошь забита военными машинами: множество джипов, грузовики, пикапы. Солдаты сновали между ними, выгружая тяжелые ящики, и несли их ко входу в комплекс. Хартман повел Анну напрямик, не обращая внимания на суету. Казалось, их никто не замечал – все были заняты делом.

Они подошли к джипу, припаркованному у самых ворот, и капрал помог Анне усесться.

Они выехали со стоянки и взяли курс на запад по Вест Джемес Роад.

Всю поездку Хартман молчал, и Анна была ему за это благодарна. Она не могла оторваться от окна. Джип летел по ровной дороге быстро и бесшумно, как самолет, а по сторонам проплывали бесчисленные сосны и пихты, покрывающие сплошным зеленым ковром отроги далеких гор. Все это было так не похоже на Пустошь, через которую ехали они с Майклом. Как будто ничего и не было. Только сон. Дурной сон, от которого она, наконец, проснулась.

Спустя час местность изменилась. Горы остались далеко на севере, а вдоль дороги потянулась унылая равнина, покрытая выцветшей на солнце травой и полынью. И все вернулось вновь.

И «сабурбан» летел по шоссе, наматывая на колеса милю за милей, а вокруг него простирался неподвижный пейзаж – пустой и мертвый, как старая фотография. Тихо гудел мотор. Шесть часов – и они доберутся до Кубы. Главное – не потерять скорость и ни в коем случае не останавливаться!

Анна тряхнула головой, прогоняя наваждение. «Сабурбан» превратился в военный «хаммер», но равнина осталась прежней – неподвижной и мертвой. «Теперь так будет всегда, – подумала Анна. – Мы уже никогда не станем прежними». Она закрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу.

Хартман сдержал свое слово, и спустя два часа в размытом свете раннего утра они увидели Кубу. Джип сбросил скорость, а потом и вовсе остановился перед шлагбаумом, перегородившим дорогу. Пока капрал разговаривал с солдатами, Анна смотрела на город впереди и пыталась представить себе, что чувствуют сейчас его жители. Каково это – после стольких месяцев блокады и отчаяния вновь обрести свободу? Каково это – перестать бояться?

Хартман вернулся в машину и повел ее к центру.

Все тротуары были заполнены людьми. Они ходили, как зомби из фильмов Ромеро, как будто не понимали, где находятся. Солдаты пытались справиться с этим разобщенным человеческим потоком, и Хартман был вынужден сбросить скорость, чтобы случайно не задавить кого-нибудь.

Анна смотрела на их лица, и то, что она видела, озадачило ее. Они выглядели так, как будто посреди Кубы приземлились инопланетяне. «А что ты ожидала? – подумала она. – Они еще не могут осознать того, что произошло».

– У меня здесь сестра, – сказала она. – Ее зовут София. Она живет…

– Извините, мэм. У меня приказ доставить вас в госпиталь к остальным. Вас должны осмотреть врачи, а потом, думаю, вы сможете пойти к сестре. Будет лучше, если пройдет немного времени. Вы же видите, что тут творится.

Анна видела. По улице впереди них медленно катился джип. На крыше у него были закреплены мегафоны. За машиной, словно сомнамбулы, шли люди. Человек пятьдесят, может быть, больше.

«Хаммер» свернул, и процессия скрылась из вида.

Они остановились перед серым трехэтажным зданием. Над дверьми было написано «Медицинский Центр Кубы». Хартман вышел из машины и открыл Анне дверь.

В медицинском центре было прохладно, темно и шумно. Капрал подвел Анну к человеку за стойкой.

– Анна Билингз, – сказал он.

Человек кивнул и встал с места.

– Прошу вас, следуйте за мной, – сказал он.

Анна повернулась к Хартману.

– Спасибо, – сказала она.

Капрал улыбнулся и махнул рукой.

Протолкавшись через толпу в коридорах, Анна и врач поднялись на третий этаж.

– Ваши друзья уже здесь, – сказал тот. – Палата триста одиннадцать.