Красная роза - Анна Миланз

― Тупые мозги здесь только у тебя, ― показала на ее голову, откуда было видно невидимую дырку. ― А по существу, ты мне ни королева, ни мать, чтоб тебя слушать. Твоя власть заключена в одной проблемной мелочи ― деньги. Ты покупаешь и легко продаешь, насаживаешь всем свою цену и появляется товар под названием «Тело Лизи Бофорт»…

― Что?

Она похлопала своими наращенными ресничками. Подруги искривили свои рты в букве «о».

― Да ладно тебе, ― всплеснула руками, не понимая, что она так удивляется, ― не делай вид, будто впервые слышишь о своих похождениях. Такая новость ни для кого не секрет, как впрочем и цена.

Расплылась в довольной улыбке, упиваясь, как багровые пятна появляются на таком жалком личике. Ее переполняет страшная и совсем не важная для меня злость, порождая из нее настоящую дочь Сатаны. Маленькие рожки тому подтверждение.

― Ой, смотри, как бы твои морщины не появились из-за эмоций. В твоем возрасте это вредно.

Несколько подружек этой особы спрятали улыбки за кашлем.

― Да ну? ― ретировавшись, она все же приблизилась максимально близко ко мне. ― Не смей приближаться к Эрику Россу. Он давно принадлежит мне, по договору и на деле.

― Он хотя бы в курсе, что стал вещью? ― спросила я.

Что, значит, по договору он принадлежит ей?

― Поверь, знает. ― Мысленно послала в меня удар в несколько вольт, который отразился моей броней. ― И ты должна знать, что Эрик отлично провел субботу и воскресенье в моей компании. Мы пили, расслаблялись. Он сказал, что такого никогда не было в его жизни.

Краем глаза уловила, что кучка не знающих, чем заняться, студентов, которым лишь бы увидеть скандал или куда похуже драку, собирались вокруг нас. Им правда нечем заняться?!

― Не уж то ты не смогла удовлетворить дикого зверя…

Все! Достала!

Бросила сумку, схватила эту драную курицу за волосы и стала тянуть на себя, что та от боли и шока начала вопить и кулатить своими никчемными кулачками по моим рукам. Только вот я не собиралась останавливаться на том, что так подмывало сделать с того дня, когда впервые увидела ее эгоистичную и потрепанную ауру. Высокого о себе мнения, циничная и лживая во всех своих позах. Таких и приходится называть шлюхами, ― они не заслуживают доброго слова, когда думают, что способны контролировать мужчин своим телом.

В какую-то секунду я ощутила великое чувство превосходства, дух захватывало, пока мне приходилось выдирать из ее головы искусственные волосы. А потом девушка ловко сделала ход, вгрызаясь и набрасываясь с длинными ноготками, как будто пытаясь расцарапать мое лицо. Она схватила мои волосы, больно таранила корни, дергала, как искусный кукловод, пытаясь идти по уровень со мной. Не так просто.

Я резким выпадом повалила на землю Бофорт и села сверху, добавляя в свои действия удары. Возбужденные голоса обрушились на наши головы, пока бой разрастался между нами: цеплялись друг в друга, она ударяла меня по животу, ногам и в грудь, я била по лицу, смывала с нее отвратительную косметику, чуть ли не рвала ее одежду. Все смотрели на нас, судя по голосам, восхищено и интересно, кому-то удавалось нас снимать на камеру. Но в порыве своей злости, которая застилала остатки разума, не обращала внимания на этих придурков. Моей целью оставалась Лизи Бофорт ― мы обе мочили друг друга жестко и без намека на пощаду.

Подняла руку и мой удар пришелся ей прямо на щеку, затем взяла ее голову и ударила об асфальт. Пелена в глазах действовала на меня с двойным усилием стойкости и боевого настроя. Ненавидела фибру всей душой, ненавидела, что когда-то Росс с ней встречался и теперь связан с ней с головы до ног. Картина того, что она с ним развлекается в постели моего парня, ослепила новой вспышкой, которая ненадолго сбила меня, и я уже была под нахальной Бофорт, улыбающаяся во все свои тридцать два зуба.

Мощный удар пришелся коленом мне по низу живота. Боль резким потокам прошлась по всему телу, вырывая из глубины груди хриплый стон. Черт! Как же это невыносимо терпеть.

Сглотнула и дико посмотрела на своего соперника, снова хватая ее за волосы. С новой хваткой перестала контролировать то, насколько моя сила может сказаться на ее хрупком теле. Била свободной рукой куда могла, щипала, дергала голову, и наши громкие вздохи и крики превращались в месиво крови и пота. Людей становилась больше, и все желали увидеть драку, точно стоящая той бдительности, когда обычная девушка встала против королевы. Пора свергнуть с нее этот титул, она ничто по сравнению с нами, простыми смертными.

Ее тонкие пальцы вжались мое горло, что в легкие перестал поступать воздух. Но я отчетливо продолжала видеть ее красное и расцарапанное лицо и синяки.

Хотела было залепить пощечину, только ее быстро оттащили от меня. Потом почувствовала мужские руки, помогающие встать и удержать меня. Человек крепко держал меня за талию, я рыпалась, рвалась к Бофорт, не окончив борьбу таким способом.

― Отпусти меня! ― взвизгнула и ударила по рукам, дергаясь в очередной попытке.

С другой стороны круга Лизи смотрела на меня брезгливо, смешивая с грязью. Скрипнула зубами и все же вырвалась, собираясь снова ударить продажную дешевку. Кто из нас ею был? Она! Но мне не дали этого сделать, снова сцепляя руки вокруг тела и оттаскивая подальше.

Она должна получить по заслугам.

― Отпусти, сейчас же! ― крикнула, пытаясь освободить хоть какую-то руку, но парень не давал мне этого сделать. Жар начинал спадать, только сердце билось бешено и в унисон от адреналина.

― Тише, Ханна, ― голос Эрика обволакивал слух и помогал возвращать уравновешенность. ― Что же вы устроили здесь…

― Кто-то должен был это сделать, ― злобно просипела и никто больше ничего не сказал…

Когда Эрик оттащил меня на достаточное расстояние от студентов, все еще бурно обсуждающие произошедшее, он опустил на землю и взял за руку, мягко поглаживая костяшки. Расслабленность растекалось по жилам, кровь возвращалась на свое русло, что даже осознание того, что я натворила там, ударило краской и ужасом после забвения. Тело даже кольнуло иглами ― там, где ударяла Бофорт, саднило и отдавало неприятной, но терпящей болью.

Прильнула телом к нему, утопая в аромате любимого. Эрик погладил меня по волосам и спине.

― Не думал, что ты можешь быть такой страшной в гневе, ― прервал тишину первым, подталкивая сесть на скамейку.

Он плюхнулся первым и усадил к себе на колени вместо того, чтоб мне сесть рядом. Мужские руки обвились на талии, давая намек, что наша близость действует на нас дурманом. Стоило ему появиться рядом со мной, я почувствовала себя больше не сломанной и ненормальной, снося крыши. С ним мне становилось легче, внутри все трепетало, пульс участился ласкающим стеблем свежих не колючих роз.