Царь Итаки - Глин Айлиф

Аякс повторил эту тактику, но на сей раз он двигался ближе к домам на правой стороне улицы и пытался заловить противника в капкан. Локридец снова замахнулся кулаком, целясь Одиссею в лицо. Тот не мог уклониться так, чтобы не отстать, и получил удар в левый глаз. Он потерял равновесие и врезался в стену дома, а потом рухнул на колени в облако пыли.

Мгновение спустя Одиссей снова поднялся, но его противник уже исчез за последним поворотом. Царевич услышал приветственные крики воинов, которые выстроились по бокам последнего участка дороги к дворцовым воротам. На мгновение он испытал отчаяние, подумав, что проиграл.

Затем, когда все внутри у него похолодело, царевич внезапно почувствовал новую решимость. Итакиец не мог принять мысль о потере Пенелопы, он даже не мог об этом подумать. Такая идея противоречила самой сути его характера и лишь напомнила о том, что забег еще не закончился. Он почувствовал прилив ярости, которая разлилась по его телу, и все остатки силы до последней капли влились ему в ноги.

Одиссей еще увеличил скорость, несмотря на усталость. Мускулы болезненно напряглись, но с каждым движением ног он чувствовал, что вес его тела уменьшается. Внезапно ноги вынесли его за последний поворот, на последнюю прямую.

Его появление приветствовали криками. Одиссей увидел, как локридец повернулся в удивлении, в глазах у него загорелась паника. Аякс понял, что итакиец все еще способен вырвать у него победу. Далее на пути дворцовые ворота были раскрыты, их сторожили Диомед и Менелай, вставшие по обеим сторонам от створок. Зрители орали очень громко, безжалостно подгоняя Одиссея вперед, пока он снова не оказался за плечом Малого Аякса.

Одиссей использовал последние остатки сил, чтобы преодолеть участок, отделявший его от дворцовых ворот, и оказаться у них первым. Но то, что заставляло его ноги двигаться на этой скорости на протяжении всего забега, внезапно отказало. Царевич отчаянно заставлял себя броситься вперед, используя всю силу волн, но почувствовал в ответ лишь слабый импульс. Но и его оказалось достаточно.

Одиссей почувствовал, как летит в дворцовые ворота и не знает, достаточно ли этого для победы. Он потерял сознание. В последнюю секунду перед тем, как чернота накрыла его, итакиец увидел, что Диомед и Менелай прыгают, как безумцы. Все это сопровождалось бесконечными радостными криками воинов из каждого греческого государства.

Эперит проехал до деревни под предгорьями цепи Тайгет и обменял там жеребца Икария на одеяло, кинжал и хлеб с мясом. Этого должно было хватить на несколько дней. Конечно, обмен оказался неравноценным, но отчаянно требовались еда и оружие. Кроме того, конь только помешает, если юноша собирается прятаться среди хмурящихся гребней и негостеприимных пиков наверху.

Успокаивая себя этим, молодой воин перебросил мешок с едой через плечо и начал путь вверх по осыпающейся тропе, которая вела в горы, казавшиеся медно-коричневыми.

Через некоторое время он нашел то, что искал — горный уступ, который выходил на плодородные долины Спарты и дорогу через горы. Юноша стал медленно и осторожно пробираться к выбранному месту. Мелкие камушки, которыми была покрыта дорога, то и дело осыпались вниз. Через некоторое время Эперит оказался в центре небольшого углубления, которое представлялось идеальным местом для лагеря. Над ним нависала скала, обеспечивая укрытие от ветра и дождя. Естественное укрытие не даст никому увидеть его снизу. Если же придется держать оборону, то подобраться к нему можно будет только по очень крутым склонам с долины или горной дороги.

Солнце клонилось к закату и светило в спину. Эперит наблюдал за угасающим днем, сидя на краю уступа и свесив ноги. Вскоре спустились сумерки, яркие краски дня исчезли, долина внизу перестала просматриваться. Мысли юноши, что вполне естественно, обратились к теплу и еде. Он решил рискнуть развести огонь и пошел по склонам, набрав сухих веток кустов и нескольких искривленных деревьев, которые там росли, потом нашел кусок гнилого дерева и занялся разжиганием костра. Изгнанник устроил гнездо из сухой травы, положил кусок сухого гнилого дерева посередине, затем при помощи кинжала заточил палочку и принялся яростно тереть кусок дерева. Через некоторое время молодой воин поднес маленький уголек к куску дерева в травяном гнезде и стал на него дуть, пока не появилось пламя. Осторожно прикрывая его от ночного ветра, Эперит перенес уголек к куче хвороста и щепок. Вскоре послышался треск огня, и пламя осветило скалу оранжевым светом. Остаток ночи Эперит провел в одиночестве. Он много думал, завернувшись в толстое одеяло и прислушиваясь к потрескиванию костра. Юноша смотрел на белую луну, которая то скрывалась, то появлялась из-за острых вершин, и размышлял о будущем. Встреча с Одиссеем стала благословением богов. Рядом с царевичем воин боролся против людей и чудовищ, чем и прославил свое имя. Юноша провел много месяцев в обществе лучших людей Греции и даже разговаривал с одной из бессмертных. Но теперь переменчивые боги снова покинули его, забрав ту немногую честь, которую удалось завоевать, небожители оставили изгнанника в еще большем отчаянии и без надежд.

Если ему только не удастся каким-то образом снова присоединиться к Одиссею и помочь ему отвоевать Итаку, Эперит никогда не сможет смыть с себя позор деяний отца. Его мучили воспоминания, поэтому засыпал он медленно, а спал тревожно.

На следующий день он наблюдал за освещаемыми солнцем стенами Спарты. Борьба за Елену скоро закончится, а после выбора мужа остальные претенденты быстро покинут дворец. Одиссей с подчиненными может возвращаться тем путем, которым они пришли, но может случиться и так, что отряд направится на юг, к побережью, где и будет нанят корабль. Поэтому Эперит следил за обеими дорогами.

До самых сумерек он видел только тележки крестьян, нескольких всадников и обычные перемещения жителей деревни и торговцев, которые заходили и выходили из городских ворот.

Эперит испытал облегчение, когда смог оставить наблюдательный пост и отправиться по склонам на поиски хвороста. Он искал съедобные растения, понимая, что его запасов еды надолго не хватит. Однако вернуться пришлось с пустыми руками. Этим вечером его живот протестующее урчал от жалкой корки хлеба и кусочка говядины, которые он себе позволил. После нескольких месяцев пиров, где подавали лучшую еду и вино во всей Греции, трудно перестроиться на суровую диету и ограниченный рацион.

Когда он засыпал, то услышал волчий вой, внезапно нарушивший тишину ночи. Он прозвучал совсем близко. Вой одинокого волка словно прокатился по скалам вокруг Эперита. После него воцарилась зловещая тишина. Юноша достал кинжал из-за пояса и подбросил в огонь новую ветку, которая поможет защититься, если этот волк или стая осмелится исследовать его стоянку. Затем луна вышла из-за туч, которые скрывали ее какое-то время. Больше никакие облака или испарения не затеняли ее свет, светило озаряло долину и горы. И только тогда Эперит заметил высокую фигуру в черном, стоявшую у края лагеря.

Он выхватил горящую ветку из костра и поднял над головой. В другой руке блестел кинжал. Молодой человек чувствовал себя открытым и уязвимым без оружия. К своему отчаянию он увидел, что фигура вооружена двумя копьями и прикрывается большим щитом.