Эхо в тумане - Андреа Кейн

Его тревожило то, чего она не сказала.

Почему Трентон уехал? В каком душевном состоянии он сейчас пребывает? Происходило ли с ним и в дальнейшем нечто странное?

Прихватив с собой эскизы для гостиной, Дастин отправился в Броддингтон, чтобы разобраться во всем самостоятельно.

— Дастин! Я так рада, что ты смог приехать, — приветствовала его Ариана в холле, теплая улыбка осветила ее лицо.

Но Дастин увидел и то, что таилось за улыбкой. Его встревожили круги у нее под глазами, ввалившиеся щеки, чего не было на прошлой неделе.

— Рад, что ты меня пригласила, — сказал он вслух, целуя ей руку. — Я должен полностью преобразовать гостиную к возвращению Трентона?

По лицу Арианы пробежала тень. На этот раз Дастин не стал притворяться, будто ничего не заметил.

— Когда Трентон должен вернуться?

— Не знаю.

Дастин всмотрелся в ее бледное лицо.

— Я понимаю, что ваш брак — не мое дело, и заранее прошу прощения за то, что вмешиваюсь. — Он ласково взял ее за подбородок. — Вы поссорились?

— Нет. — Ариана отвернулась.

— Дорогая. — Дастин положил руки ей на плечи. — Я надеялся, что ты считаешь меня своим другом.

— Это так.

— Тогда позволь мне помочь тебе.

Плечи Арианы судорожно задрожали.

— Я даже не знаю, где Трентон. — Она заплакала. — Его нет уже три дня. Я не представляю, что делать.

— Расскажи мне, что произошло.

— Ко мне приехал Бакстер будто бы для того, чтобы загладить свою вину. Он попросил меня приехать в Уиншэм на следующий день, чтобы отдать часть денег, которые выманил у Трентона шесть лет назад.

Дастин изумился:

— Трент рассказал тебе об этом?

Робкий кивок в ответ.

— Понятно, — подавив удивление, Дастин спросил: — И Бакстер возвратил тебе долг?

— Да. Я взяла чек и сразу же вернулась домой. Но, очевидно… — Голос ее дрогнул. — Что-то произошло, пока меня не было. — Она рассказала Дастину о странном поведении Трентона, о том, что он считает себя сумасшедшим и опасным, о его убеждении, что ему являлась Ванесса, и его бессвязной болтовне, из которой явствовало, будто он перепутал Ванессу с Арианой.

— Я не знаю, что мне делать, — дрожащим голосом подвела итог Ариана. — Три дня я ничего не предпринимала, только думала, отчаянно пытаясь найти смысл всего происходящего. Кто-то мучает Трентона. Но кто… и как? Я хочу помочь ему. Я сделала бы все для него, с его позволения или без оного. Но как мне бороться с тем, чего я не вижу и не понимаю? — Она положила ладонь на руку Дастина. — Извини, что позвала тебя. Это проявление трусости с моей стороны. Но я не знала, куда мне обратиться.

Сердце Дастина заныло не только из-за брата, но и из-за этой красивой простодушной девушки, ставшей его женой.

— Я рад, что ты послала за мной. Вдвоем мы найдем причину этого безумия, раз и навсегда. — Он сжал ее пальцы. — Что касается Трента, мы оба можем догадаться, где он.

— Спрейстоун.

— Именно. Он всегда бежит туда, когда ему больно.

— Я люблю его, Дастин, и хочу, чтобы моя любовь приносила ему радость, а не горе.

— Ты и так внесла много радости в жизнь моего брата, я даже не надеялся, что такое возможно. Ты вернула его к жизни, заставила понять, что существует нечто большее, кроме боли и чувства вины в прошлом. Уже одно то, что он поставил твое благополучие выше своего собственного, должно сказать тебе о его отношении.

— Пожалуй, правильно, — прошептала Ариана.

— Пойдем. — Дастин решительно махнул рукой в сторону лестницы. — Мне лучше думается, когда я работаю. Давай продолжим наш разговор в гостиной. Мне не терпится показать тебе свои эскизы.

— Гостиная проветрена и подготовлена. Я распорядилась подать туда чай и лепешки, чтобы вы могли поесть во время работы, — сообщила Тереза, спускаясь по лестнице. — Я также оставила образцы свежих цветов, которые герцогиня упомянула в своих записях, чтобы вы смогли представить, как они будут выглядеть, когда все будет закончено.

Она удалилась по направлению к кухне.

Дастин одобрительно кивнул Ариане:

— Это была хорошая идея — попросить Терезу собрать цветы.

— Я не просила. По правде говоря, я даже не упоминала о них и не показывала ей свои записи.

— Тогда как… — Дастин, усмехнувшись, оборвал фразу. — Не имеет значения. Должен признаться, что хоть она и ставит меня в тупик, мне твоя Тереза с каждым разом нравится все больше.

«Когда все сделано, хороший совет помогает рассчитать все правильно», — откуда-то издалека провозгласила Тереза.

— Снова сэр Фрэнсис? — спросил Дастин Ариану, и глаза его блеснули.

— И никто иной, — сквозь слезы улыбнулась Ариана. — Мне кажется, Тереза тоже относится к тебе с симпатией. И это много говорит о твоем характере.

— Теперь только бы мои рисунки оказались под стать моему очарованию и моему аппетиту.

Ариана тщательно вытерла слезы:

— Ни секунды не сомневаюсь, что они окажутся именно такими.

— Поднимемся наверх и посмотрим?

— Они само совершенство! — Ариана стояла на коленях на полу в гостиной, а вокруг были разбросаны эскизы. — О Дастин, это именно то, что я представляла.

— Хорошо. Я взял на себя смелость приобрести и мебель, которую ты описала. Ее доставят на этой неделе.

— Не знаю, как и благодарить тебя. — Глаза Арианы светились радостью. Откашлявшись, она завела разговор о том, что, как она надеялась, станет самым большим сюрпризом:

— Есть еще одна вещь…

— Что же?

— Ты упомянул, что вещи вашего отца хранятся в Тирехэме. Как ты посмотришь на то, чтобы привезти их в Броддингтон и разместить в гостиной?

Дастин пригладил усы, по лицу его, словно облако, промелькнули противоречивые чувства.

— По правде говоря, я не знаю, как Трентон прореагирует на все это, особенно на такое явное напоминание о нашем отце. Есть воспоминания, которые до сих пор разрывают его сердце на части… он, наверное, никогда не сможет пережить их заново. Я просто не могу предсказать, какой будет его реакция.

— Беру ответственность на себя… и риск тоже. — Она встала, подошла к столу и облокотилась о его край. — Это очень важно для меня.

— Тогда попытаемся. — Он улыбнулся. — В худшем случае Трент вскипит от злости и накричит на нас.

Ариана опустила глаза.

— Это худшее, что он может сделать, Ариана, — мягко, но настойчиво сказал Дастин.

— Знаю. И никогда не думала по-другому. Но, очевидно, кто-то другой так думает.