Любовь и полный пансион - Оксана Гринберга

К этому времени мы также успели окончательно разобрать привезенные из жандармерии вещи наших гостей. Почти все было отправлено в стирку – потому что одежда пропахла гарью и страданиями, именно так заявила мне леди Флетчер.

Единственное, что мы не стали туда отдавать, – это прибор, созданию которого Корвин Диксон посвятил десять, а то и пятнадцать лет своей жизни. Правда, по словам лорда Диксона, его детище порядком пострадало из-за не слишком учтивого обращения местных властей, поэтому требовало серьезной починки, чем Корвин Диксон и занимался целый день.

С самого утра оккупировал библиотеку, раздраженным голосом выгоняя из нее тех, кто пытался было туда сунуться за книгами или по какой-то другой причине. Правда, на Веста Кроули и Айдана Костигана его недовольный вид и раздраженный тон мало действовали – боевые маги то и дело входили и выходили с новыми манускриптами или книгами в руках, не забывая нахваливать меня за отлично подобранную библиотеку, словно в этом была моя заслуга.

Несли раздобытое в Бильярдный Зал без бильярда, где устроили что-то вроде мужского клуба, потому что к ним присоединился еще и лорд Воррен, которого успели посвятить в тайну тэргов. После произошедшего на пляже у нас не было причин ему не доверять, и Рэдверт Воррен, заинтригованный, даже ненадолго оставил свою Дорси.

Впрочем, леди Флетчер не спешила скучать – сперва долго разговаривала с монахинями в Цветочном Салоне, после чего ее коляску вывезли наружу, и она вместе с подругами любовалась с террасы чудесными видами на морское побережье, подозреваю, сплетничая об общих знакомых.

К тому же на первый этаж спустился еще и Рекс Миллиган. Правда, в мужской клуб его не позвали и про тэргов ничего рассказывать ему не спешили – собирались сперва хорошенько к нему присмотреться.

Вот и я, столкнувшись с ним на втором этаже, тоже к нему пригляделась.

Королевский поверенный выглядел лет на тридцать пять – тридцать восемь и обладал вполне приятной и располагающей к себе внешностью. Что же касается его миссии, во всех подробностях рассказывать о ней он не спешил, но в кое-какие детали меня все-таки посвятил.

Оказалось, прибыл он в Монрей с особым поручением короля, и это тоже было расследование. В Монрее участились случаи коррупции и взяточничества перед выборами в мэрию, поэтому он приехал в город, чтобы вывести махинаторов и коррупционеров на чистую воду.

На это я страдальчески закатила глаза – коррупция, взяточничество и махинации?! Кажется, в прошлой жизни такие вопросы могли меня занимать, но в этой моя голова была забита совсем другими проблемами.

Поэтому, улыбнувшись господину Миллигану, я посоветовала ему не слишком-то злоупотреблять разрешением докторов. Вместо того чтобы расхаживать взад и вперед по дому, ему нужно побольше отдыхать, чтобы поскорее выздороветь и вернуться к своему расследованию и коррупционерам.

Конечно же, это отличная мысль – подышать свежим воздухом на террасе, но будет лучше, если он воспользуется платформой, а не станет спускаться по лестнице.

И да, мы подадим ему… Чай или кофе? Быть может, кофе по-восторски со специями и домашней выпечкой, а еще свежий номер «Вестника Монрея», который недавно принес крайне довольный жизнью и своей нужностью Патрик?!

Господин Миллиган тотчас же согласился на кофе по-восторски, и на выпечку, и на дневной выпуск «Вестника». Зато от платформы он категорически отказался, заявив, что спустится и так, хватит ему уже разлеживаться в кровати!..

На это вздохнула – всего-то пару дней назад королевский поверенный был между жизнью и смертью, а теперь проявлял характер. Но это означало лишь то, что он уверенно шел на поправку, и это не могло меня не радовать.

Заодно я подумала, что ему, наверное, было бы интересно поговорить с Корвином Диксоном, потому что они оказались примерно одного возраста. Но лорд Диксон пропал для окружающих – полностью погрузился в работу над своим прибором и уже успел два раза отправить Патрика с поручениями в город.

Мальчик старательно бегал по лавкам, покупая мелкие детали, требовавшие замены, потому что лорд Диксон всем объявил, что этим вечером состоится торжественная демонстрация работы его нового сейсмографа.

Мне очень хотелось посмотреть на эту работу, и я надеялась, что демонстрация пройдет еще до того, как в дом явится Рэнделл, с которым я собиралась отправиться на прогулку по набережной Монрея.

Впрочем, я решила, что если представление с сейсмографом по какой-то причине отложится, то я попрошу герцога немного подождать. Набережная от нас никуда не денется, а мне было любопытно узнать, до чего можно додуматься, посвятив много лет своей жизни одной-единственной цели.

К тому же мне казалось, что и Рэнделлу тоже будет интересно взглянуть, что из всего этого выйдет. И еще – если он останется в доме, то, возможно, мне стоило завести разговор о тэргах, а потом, улучшив момент, познакомить его с Зорганом и Ирви...

Признаюсь, после нашего утреннего объяснения с Рэнделлом я чувствовала себя абсолютно счастливой – буквально парила по воздуху, занимаясь домашними делами. Мне казалось, что герцог тоже несказанно счастлив и что он не будет принимать поспешных решений в отношении тэргов.

Прислушалась к себе – да, уверена, он не будет!

Выслушает меня до конца, а после отнесется к ним благосклонно. И еще – тэрги обязательно его примут и полюбят, потому что он хороший и искренний человек и внутри у него нет зла, я это чувствовала.

Но перед этим мне все-таки не помешало бы настроить Рэнделла на нужный лад.

Кроме того, мне нужно было обязательно поговорить с Лилли, потому что она, в отличие от меня, выглядела потерянной и, что уж тут скрывать, довольно несчастной. Именно поэтому я поймала ее, отвела в нашу комнату и хорошенько расспросила, что у нее произошло.

Оказалось, все дело в Корвине.

Вернее, в лорде Диксоне, который несколько дней подряд проявлял к ней живой интерес, и Лилли даже начала надеяться… Он тоже ей понравился, хотя сперва она боялась даже помечтать.

Затем набралась смелости и принялась мечтать.

Все было хорошо до вчерашнего вечера, когда Корвин переменился до неузнаваемости. Перестал ее замечать, полностью погрузившись в работу над своим прибором. И даже прикрикнул на Лилли, когда утром она поставила чашку с кофе слишком близко от разложенных на столе непонятных деталей и записей, на которые он извел почти всю бумагу в доме.

А ведь она не думала ни о чем плохом!..

Наоборот, принесла ему кофе, но Корвин, то есть лорд Диксон, не заметил чашку, хотя она сказала ему об этом дважды. Затем, решившись, переставила ее чуть ближе, чтобы та попала в поле его зрения.

К тому же она принесла его любимое лакомство. Корвин как-то упомянул, что ему нравится яблочный штрудель под ванильным соусом, поэтому Лилли уговорила Нану его приготовить, хотя это было непросто.

Но он даже не заметил – и несчастный штрудель, отвергнутый, стоит на его столе.