Тьма кромешная - Илья Горячев

Утром санитар вместе с ежедневной порцией таблеток принес элегантный, голубого цвета конверт с незнакомым, стремительным логотипом на клапане. Он взял почту из рук санитара и без интереса повертел в руках. Отправитель – некий Digital Transplantology – был ему совершенно незнаком. Он практически сразу же забыл о письме, вновь погрузившись в себя. Он часами стоял у окна и наблюдал за причудливой траекторией полета хлопьев снега.

На самом деле он их даже не видел. Перед его взором как кинохроника мелькали картины из прошлого. В них он хоть немного забывался, прятался от невыносимой реальности и с нетерпением ждал момента, когда можно будет провалиться в спасительный сон. Но и это убежище становилось все менее надежным – бессонница окутывала его со всех сторон.

Лишь после ужина конверт вновь попался ему на глаза. Оставшиеся крохи любопытства потребовали распечатать загадочное письмо, и он со вздохом подчинился. Начав без интереса водить глазами по строчкам, он постепенно все больше и больше оживлялся. Исследовательский центр, работающий на стыке медицины, кибернетики и айти, предлагал принять участие в проекте «Нирвана». Вкратце, сутью предложения была оцифровка и перенос его и, что куда более важно, Ее сознания на защищенный выделенный сервер, внутри которого они смогут моделировать пространство по своему желанию. Отдельно подчеркивалось, что это именно полноценное перемещение сознания, а не копирование, строго запрещенное Законом о клонировании. Предложение было неожиданным. Ее кома не была для них препятствием. Свое же разваливающееся тело его не особо заботило, наоборот, он хотел поскорее от него избавиться. Он еще раз внимательно перечитал текст письма и прилагавшийся к нему договор. После секундных сомнений он решительно подписал бумаги за них обоих.

Через пару дней с самого утра началась суета. Множество людей в белоснежных халатах, гомоня на какой-то фантасмагорической смеси всех языков мира, бесцеремонно ввалились в его палату и принялись нагромождать горы разнообразного мигающего, издающего попискивающие, сменяющиеся мерным жужжанием звуки оборудования.

Какой-то представительный мужчина в небрежно накинутом на плечи халате долго тряс его руку, притворно и с акцентом восхищался его смелостью и рассказывал, какой неимоверно важный вклад в науку он внес своим согласием на участие в этом эксперименте. Его кровать выкатили в коридор, ее место заняло какое-то кресло, напоминающее зубоврачебное, но провалившееся сюда из далекого будущего.

На его руках и груди закрепили множество датчиков, голову обрили и, покрыв сладковато пахнувшим гелем, водрузили на нее шлем с торчавшими из него толстыми кабелями. Ему дали стакан какой-то жидкости, по вкусу напоминавшей протухший апельсиновый сок, который он, поморщившись, выпил залпом. Потом все пожелали ему удачи и вновь уставились в мониторы своих лэптопов. Кто-то начал обратный отсчет, рыжеволосая девушка сочувствующе улыбнулась ему и, как будто извиняясь, слегка пожала его скрюченную руку, лежащую на подлокотнике. Она же надвинула ему на глаза непроницаемое забрало шлема.

– Три… два… один… Поехали! – Слова доносились откуда-то издалека, с трудом проникая сквозь окутавшую его пелену. Ему казалось, что он падал в колодец без дна, но в этот раз ощущения не были неприятными. Наконец падение закончилось, но удара не было. Он просто лежал на чем-то упругом.

Он открыл глаза и огляделся. Заброшенная детская площадка в самом центре Города. Ярко светит солнце.

Он не был здесь много десятков лет, а она в точности такая же, какой он запомнил ее в последний раз. И старая скрипучая карусель на своем месте! Сейчас она медленно вращалась. На одном из сидений он увидел старого ушастого друга. Как же давно они расстались… Сердце екнуло, он вскочил с земли, подивившись тому, с какой легкостью у него это получилось, схватил ушастого, прижал его к щеке, так же как делал в детстве, и быстро спрятал его во внутренний карман потертой кожаной куртки. Наверное, в такой же садился за штурвал своего «Дорнье» тот летчик, что писал те трогательные истории, мельком подумал он.

У кирпичной стены стоял мотоцикл. На похожих союзники раскатывали еще в 1944-м во Франции. Он завел его с первого раза и, убедившись в том, что его мерный, глуховато рокочущий двигатель и не думает глохнуть, медленно выехал с площадки.

Его тянуло на запад так, будто где-то там был здоровенный магнит. Он подчинился зову. Его байк несся по пустынным улочкам, и жжение в груди усиливалось. Наконец Город остался позади. Он летел вперед, пожирая километры, а воздух вокруг звенел рифами его любимых мелодий. Его тело было наполнено силой и бодростью, а в голове было необыкновенно ясно. Скоро трасса превратилась в узкое однополосное шоссе, домики обросли черепицей, а справа откуда-то вынырнула река, лениво вытянувшись вдоль дороги.

В опрятном, смутно знакомом городке он остановился. На склоне поросшего редкими деревьями холма стоял маленький нарядный домик. Лужайка, огороженная аккуратной оградой из песчаника, сбегала прямо к реке.

И тут он увидел Ее… В платье в черно-красную клетку Она стояла босиком на траве. Она была такой же, как в тот далекий летний день, когда они впервые увиделись. Его обжигал пронзительный взгляд Ее электрически-голубых глаз. Дыхание перехватило, глаза заволокло. Он попробовал что-то сказать, но голос предательски пропал. Ему показалось, что он снова начинает задыхаться. Она улыбнулась, и он тут же начал таять в Ее лучах. Он подбежал к Ней и, боясь, что Она видением рассеется в воздухе, робко прикоснулся к Ее ладони. И тут его накрыла волна. Шторм эмоций. В нахлынувших ощущениях была разлита Ее суть, которую он принялся жадно впитывать. Чувства, мысли, желания, воспоминания обоих закружились в причудливом вихре, познавая друг друга до последней капли и сливаясь воедино. Мириады бит безвозвратно смешались в одно целое. Сбылась его давняя заветная мечта – жить в Ее внутреннем мире, пустить Ее в свой и объединить их в общее пространство.

Теперь это был их мир, и они были этим миром, воплощаясь в каждой его форме и творении. Он всю жизнь грезил о том, чтобы постичь всю Ее глубину, теперь он растворился в Ее сознании, ощущая даже самую крошечную его частичку, а Она обволакивала собой все потаенные уголки его оцифрованного внутреннего мира. Тотальное удовлетворение жажды познания друг друга. Он упивался исходящим от Нее вдохновением, умиротворением, утешением. Никогда раньше не ощущал он их в такой концентрированной яркости.

Обнявшись, они пошли вверх по тропинке в сторону домика. Рядом, дружелюбно виляя хвостом, бежала синеглазая хаски. На ее широком ошейнике тускло отсвечивали какие-то буквы. Небрежным взмахом ладони с унизанными множеством металлически блестевших колец пальцами Она отключила солнце, поменяв его на полную луну. Вслед за ней появились сотни и сотни ярких звезд, расцветивших ночное небо. Теперь все это принадлежало только им двоим. Навсегда.

Март 2017

Илья Витальевич Горячев родился в Москве в 1982 году. Историк, журналист, общественный деятель. В 2004 году окончил исторический факультет Государственного академического университета гуманитарных наук при РАН по специальности «славяноведение и балканистика». Сфера научных интересов: Сербия в XIX–XXI веках. Неоднократный участник научных конференций в России, Сербии, Боснии. Публиковался в научных сборниках.