Замужество и как с ним бороться - Оливия Лихтенштейн

— Вы с Грегом что, снова начали заниматься сексом? — ответила Рути вопросом на вопрос.

— Регулярно. Очень странное ощущение, как будто никакого перерыва и не было.

— Раз в неделю? — взглянула на меня проницательная подруга.

Я кивнула.

— Действительно, регулярно, особенно для секса в браке. Тогда почему он так этого избегал?

— Не знаю. Он говорит, что у нас просто был такой период, через который мы уже прошли. Я ведь рассказывала тебе про краску от седины, которую нашла в ванной? — спросила я.

— Так он же больше ею не пользуется, да? Мне нравится седина у него на висках, — сказала Рути.

— Мне тоже. Забавно, но именно седина так привлекала меня в Иване, — вспомнила я.

— Как думаешь, ты заведешь еще какую-нибудь интрижку на стороне?

— Никогда не говори никогда, — ускользнула от ответа я.

Рути приподнялась и уставилась на меня в ужасе.

— Да шучу я, шучу, — успокоила ее я. — Сейчас твоя очередь изменять.

Потом мы немного посидели в тишине, наслаждаясь ленивым полуденным бездельем, пока не раздался звонок в дверь.

Это была Мадж. В руках она держала охапку роз, срезанных в ее саду и перевязанных золотой атласной ленточкой из ее коллекции. Аромат цветов просто сводил с ума. В них так и хотелось зарыться с головой и без конца вдыхать этот запах.

— Я хотела поблагодарить вас за помощь, — заговорила она.

— Я тут ни при чем, это все Сэмми, — ответила я.

— Мне стало лучше благодаря вам обоим.

— Сэмми все еще пытается найти Арми, — добавила я.

Мадж кивнула, и пару мгновений мы смотрели друг другу прямо в глаза. Я пригласила ее зайти, но она покачала головой и ушла. Я смотрела, как она переходит дорогу и углубляется в парк, где ее тут же окружила стая голубей.

— Я скучаю по Берти, — сказала Рути, когда я вернулась в гостиную.

— Да, — тихо отозвалась я. — Иногда совершеннейшие мелочи выбивают меня из колеи.

Например, вчера в метро увидела пожилого мужчину. Я взглянула на его руки и чуть не разрыдалась; они напомнили мне папины.

Руки старика, символ любви. Ласковые папины руки, вытиравшие мне слезы, гладившие меня по голове.

Мы посидели в тишине, вспоминая моего папу.

Я взглянула на Рути. Она выглядела совсем здоровой. Зависимость от кокаина осталась в прошлом. Несколько месяцев назад мы с Ричардом втайне от Рути договорились, что не будем выпускать ее из виду даже на день.

— Помнишь коробку? — спросила вдруг я. — Интересно, нашел ее кто-нибудь уже или нет? Жестяная коробка из-под печенья, погребенная в саду больше тридцати лет назад в дождливый июльский день, большую часть которого мы провели, готовясь к вечеринке по случаю дня рождения. С неба лился дождь, а мы сидели и обсуждали, какими хотим стать, когда вырастем. Кто же знал, что будет после того самого пресловутого «жили они долго и счастливо»? Уж конечно, тогда мы и представить себе не могли, чем все обернется на самом деле.

А теперь случилось невыносимо печальное, и пришло время похоронить то, что олицетворяло для нас целую эпоху: папин прах. В серый облачный день, когда ему должно было исполниться восемьдесят лет, мы собрались в саду под вишневым деревом, где уже покоилась мама. Из Германии прилетела Хельга. Она очень удивилась, увидев, что я беременна, а я попросила ее стать ребенку крестной матерью.

— Это очень много для меня значит, Хло, — растрогалась она.

Я сжала ее ладонь, и мы помолчали, с трудом удержавшись от слез. Хельга стояла, положив руки на плечи Китти и Лео. Она стала и их бабушкой тоже. Китти спела одну из папиных песен, а Лео зачитал поэму, которую написал специально для него. Они выглядели опечаленными и сломленными и, произнося слова, глотали слезы, никак не перестающие литься из глаз. Казалось несправедливым, что в таком юном возрасте им пришлось пережить такое страшное горе, но все это — обычный неизбежный цикл любви и смерти. Однажды, если все пойдет в нужном порядке, им придется хоронить меня и Грега. Я взглянула на мужа, такого стройного и красивого, стоящего позади меня; его голубые глаза покраснели. Я хотела прочесть отрывок про отцов и дочерей, но он вполне подходит и ко всем остальным. Отрывок из романа «Украшения разрушенного кладбища» Джона Грегори Брауна, который я прочитала совсем недавно: «Когда мужчина говорит со своей дочерью, между ними словно пробегает тонкая золотая нить, и через многие годы она становится такой длинной, что ее можно взять в руки и спрясть из нее одежду, состоящую из любви».

Рути взяла меня за руку. Сэмми открыл урну и высыпал прах на землю. Пока прах кружился и падал, случайный луч солнца выбился из-за туч и осветил его. На ветке вишни сидел дрозд и, покачивая головой из стороны в сторону, выводил длинные звонкие рулады, словно хотел нас разбудить. Кошка Дженет, все еще сидящая на добровольной диете, жадно следила за птицей глазами. Сэмми задрал голову и посмотрел на небо.

— Мне показалось, что я на секунду увидел там папино лицо, — грустно и тихо произнес он. — Правда, было бы здорово, если бы он и на самом деле присматривал оттуда за нами?

Может, и правда присматривал. Что, если отношения двоих людей вовсе не заканчиваются смертью одного из них? На какой-то миг мне показалось, будто я заглянула в тот, другой мир, совсем не похожий на наш, солидный и рациональный. В голове у меня до сих пор звучал папин голос, и иногда я чувствовала, что он стоит прямо за мной. Вдруг ребенок стукнул меня ножкой под ребра, и я вскрикнула от боли. Дети и Грег подошли и положили ладони мне на живот. Мы знали, что никогда не оправимся от этой потери, но, возможно, однажды, спустя много-много лет, горечь утраты станет чуть-чуть менее невыносимой.

Тайский зеленый карри с плацентой по рецепту Хлои Живаго. Не для брезгливых

На 6 персон

2 чайные ложки семян кориандра;

1 чайная ложка перца горошком;

2 свежих зеленых перца чили, очищенные от семян и мелко нарезанные;

1 кусок имбиря (2–3 см длиной), мелко нарезанный;

3 столовые ложки толченых листьев и стеблей кориандра;

2 больших зубчика чеснока;

3 столовые ложки нарезанного зеленого лука;

1 корень лимонного сорго, нарезанный крупными кусками;

2 столовые ложки растительного масла; полторы чашки кокосового молока;

4 листа кафрского лайма с удаленными прожилками и стеблем;

700 г свежей плаценты;

1 чашка воды;

1 маленькая щепотка свежих измельченных листьев базилика;

1 столовая ложка рыбного соуса.

Размельчите кориандр и перец горошком до состояния пудры (кофемолкой или в ступке). Добавьте перец чили, имбирь, листья кориандра, чеснок, зеленый лук и лимонное сорго. Перетрите все это в пасту (если хотите немножко сжульничать, купите в магазине готовый тайский зеленый соус для карри и пропустите эту часть). Поджарьте смесь на растительном масле в течение нескольких минут. Добавьте кокосовое молоко и листья лайма и тушите десять минут. Порежьте плаценту на небольшие кубики. Добавьте к соусу вместе с чашкой воды и тушите, пока она не станет мягкой и нежной (примерно двадцать минут).