Командорские острова - Алексей Волков

Карл был не просто молод. В бою он совершенно терял голову и был готов драться хоть с сотней, причем ни в коем случае не стал бы просить пощады.

Но Кабанову король был нужен живым. Потому схватка шла не на равных. Командор старался только обезоружить противника, тот же стремился убить всех нападавших, собравшихся в комнате.

Число в подобных делах лишь мешает. Места без того не хватало. Стены, мебель, двое шведских офицеров, пятерка егерей во главе со своим прославленным предводителем, тела под ногами…

Кабанов предпочел бы поединок один на один. Тогда бы было много легче. Здесь же нельзя было толком уклониться и приходилось парировать каждый удар.

Карл почти не защищался, лишь непрерывно атаковал. Он сумел вскользь зацепить Командора, тут же повернулся и занес клинок над сцепившимся с другим офицером Васькой.

Кабанов машинально сделал стремительный выпад. Он целил королю в правое плечо. Пусть Карл – правитель государства, весьма крупного по нынешним меркам, но это не дает ему права убивать уже второго из близких соратников Командора. Удар был выверен и рассчитан долгой практикой, и Сергей гарантировал его точность, однако противник как раз в этот момент споткнулся о тело Антуана, дернулся, и шпага Командора, остро наточенная, прошедшая со своим хозяином всю флибустьерскую эпопею, вместо плеча пронзила королю грудь. Да еще под таким углом, что острие рвалось не к спине, а к противоположному боку.

Рывок назад в попытке уменьшить вред… Но уже во время этого движения Кабанов почувствовал: напрасно. Карл еще развернулся к нему, глаза шведа сверкали ненавистью, но в углу раскрытого рта появилась кровавая пена.

Король попытался достать своего убийцу ответным выпадом. Молодой, отчаянный, еще не осознавший собственную нелепую смерть, продолжающий жить в бою и таковым оставшийся в памяти…

Выпад был отбит. Карл резко занес шпагу для рубящего удара, но это уже было последним осознанным движением. Остальные были агонией…

– Я не хотел…

Сердце Командора кольнуло. Смерть короля никак не входила в планы, напротив, была вредной, но еще никогда и никому не удалось повернуть время и переиграть случившееся.

Судьба…

Судя по всему, бой в усадьбе уже закончился, и Командору осталось бросить привычное:

– Доложить о потерях.

В тылу врага он не имел права ни на какие сантименты.

Если же совсем честно, то настоящего раскаяния не было. Рядом с Карлом лежал Антуан, а он в глазах Командора стоил всех правителей европейских стран, вместе взятых. Его было жаль. Но и это позже, позже…

Холод стоял чувствительный. Оставалось поблагодарить себя за предусмотрительность. Введенная по моему настоянию еще после захвата Риги шинель имела на спине складку, стянутую в походном положении хлястиком. Стоило расстегнуть хлястик – шинель становилась настолько широкой, что полностью могла сойти за небольшую палатку. Собственно, подобные шинели носила царская армия, вот только, сколько помнится, немного позже. Если не ошибаюсь – со времен Павла.

Тяжеловатая, зато спать в ней можно прямо на снегу. Если же добавить теплое белье, шерстяной жилет, валенки, то все обстояло совсем не так плохо.

И все равно холод чувствовался. Каждый вдох вносил в легкие морозный воздух. Пусть от ходьбы потела спина, а попробуй сними рукавицы – и руки замерзнут в момент.

Хорошо еще, лед сверху был заметен снегом и было не скользко. Зато бесконечные торосы не позволяли использовать лыжи. Лежали в санях запасы, не все же солдату тащить на горбу, но это уже по прибытии…

Артиллерия перевозилась на санях. Стрелять с них было невозможно, однако время привести все в боевое положение у нас будет. Сейчас главное – не сражаться, а просто дойти.

Поход частенько бывает сложнее любого сражения. И уж всегда длится намного дольше.

Два дня в довершение всех напастей дул сильный ветер. С ног он не сбивал, просто все эти зефиры субъективно добавляют не меньше десятка градусов мороза. Пока бредешь – греешься от ходьбы, но на привале терпеть его было невыносимо. Спрятаться же просто негде.

Даже костры разжечь было не из чего. Нельзя наращивать обоз до бесконечности. Иначе получится, что не он дан в помощь строевым солдатам, а строевые солдаты даны в помощь ему. Сани-то иногда вытягивать из сугробов надо, помогать преодолевать те же торосы, и вообще, у лошадей тоже существует некий предел выносливости. Наши четвероногие соратники и соратницы брели покрытые попонами. Даже кавалеристы предпочитали проделывать путь пешком. В седле по такой погоде намного холоднее.

Небольшой запас дров все же был. На морозе людям хотя бы пару раз в сутки необходима горячая пища. Классические русские щи, жирные, наваристые, за которые хорошо садиться после принятой внутрь чарки водки.

Хотя дрова уже кончались. И сплошная ледяная равнина вокруг, на которой по определению не может расти ни одно растение. Зато под нами толстая кромка льда и масса воды…

Бесконечная изнуряющая дорога. Ранним утром – подъем, попытка как-то разогреть задеревеневшие за ночь мышцы, завтрак и монотонное движение среди выматывающе-однообразного пейзажа. Глазу буквально не за что зацепиться. Что эта верста, что предыдущая – ни малейшей разницы. Переставляй уставшие ноги да волочи на себе то, что позднее назовут полной выкладкой.

Даже в моем давнем прошлом, когда многие от безделья нарочно придумывали для себя всевозможные трудности, – а как же, надо же чем-то гордиться! – ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь попробовал освоить наш нынешний маршрут. Но грядущие экстремалы совершали путешествия и походы ради пустой славы, а мы – по велению долга и необходимости. Войну-то заканчивать надо!

Мы хорошо помнили, что Северная война долго длилась даже после потери Швецией армии под Полтавой, а затем – своего воинственного короля где-то не то в Померании, не то в Польше. Потому мне так хотелось захватить Карла в плен. Пленный король – это отнюдь не то что король убитый. Наши проблемы могли разрешиться без дальнейших напряжений. Но – не удалось.

Шведская армия была остановлена, рейд к Малороссии заглох сам собой, однако на новые мирные предложения вновь не последовало никакого ответа. Напротив, шведы активизировали свои действия. Их небольшие отряды постоянно нападали на наши посты в устье Невы. Шведские каперы едва не парализовали торговлю в Балтийском море. Мы могли контролировать только Рижский залив и прибрежные воды Курляндии. Были, правда, ответные рейды, однако моряков было мало, хороших кораблей – тоже, и большой погоды они не делали.

Хорошо, англичане, остро нуждавшиеся в нашем оружии и сырье, стали формировать конвои и теперь ходили в Ригу исключительно под охраной. Но подобное положение могло тянуться годами, а мы не хотели ждать.

Гибель Карла уменьшила количество сторонников Лещинского. Август вновь претендовал на польский престол. Бардак там продолжался. Можно было бы собрать армию и попытаться вновь встретиться с находившимися там шведами в открытом бою. Вот только принесет ли это победу или метрополия будет упорствовать, скрываясь за морской преградой?