В суете прошлых дней - Екатерина Риз

– Может, и не имеет, – не стала спорить Алёна, но тут же отметила: – непосредственного. Но то, что Павел не просто так решил Екатеринбург покинуть – это к гадалке не ходи. Их семья и их фамилия в Свердловской области звучит, как заклинание. До сих пор. Дед его скончался в 2015 году, достаточно лет прошло, кстати, похоронили его со всеми почестями, с соболезнованиями семье от президента. А вот потом… ну, спустя благовидное количество времени, по-моему, как я читала, спустя год, началось расследование финансовой деятельности бывшего губернатора.

– Я об этом не слышала… Разве такие громкие истории не озвучиваются во всеуслышание?

– Озвучиваются, конечно. Вот только последний срок Глеба Константиновича на посту губернатора закончился в десятом году. И поднимать шумиху из-за того, что не доглядели, а, точнее, проглядели или участвовали много лет, не слишком выгодно. В региональной прессе писали много, а вот на федеральный уровень мало, что просочилось. Я вот читала весь день, очень, знаешь ли, увлекательно. Там огромное количество обвинений, соучастников, приватизированных незаконным образом предприятий и земель, бизнес, записанный на родственников. Угадай, на кого в том числе.

– И что это значит сейчас?

– Понятия не имею, – радостно улыбнулась Слепова. – Но то, что твой Зотов не так прост, и не на голом энтузиазме он приехал здесь новый бизнес начинать, это точно. Начал, преуспел… а тут пожаловала жёнушка. Кстати, ты видела их фотографию? Вот здесь, ниже.

Я не сразу решила, хочу ли я видеть совместное, семейное фото, но Алёна уже перекрутила страницу вниз, и мне ничего не оставалось, как взглянуть.

Фотографии было не меньше десяти лет. Павел выглядел моложе, да и Татьяна, эта рыжая бестия, казалась молодой кокеткой. Сейчас, при всём её стремлении выглядеть моложе и эффектнее, девочкой её назвать, при всём желании, нельзя. На снимке они стояли рядом, держались за руки, улыбались в камеру. Молодые, красиво одетые, пойманные фотографом на каком-то банкете. Татьяна буквально льнула к мужу, а тот ухмылялся. Но смотрел куда-то в сторону, не на неё.

– Я почитала про них. Поженились в 2008, она старше его на три года. Зато дочка прокурора области. А он единственный внук губернатора. Звезды сошлись, как говорится. Золотая пара, любимцы своих власть держащих родственников. Сын у неё, правда, от первого брака.

– Это я знаю.

– Странно, что она ему общего ребенка не родила. Такие, обычно держат именно детьми. Да и родня, наверняка, мечтала о многочисленных отпрысках. Но что-то не сложилось.

Я якобы безразлично пожала плечами.

– Он же от неё уехал.

– Уехал. Через десять лет брака. Но, как понимаю, не развёлся официально?

– Я тоже так понимаю, – пробормотала я. Я сидела и соображала. Пыталась переварить информацию, а когда не получилось, в сердцах у подруги поинтересовалась: – Зачем ты мне всё это рассказала?

– Как зачем? – удивилась та. – Чтобы ты поняла, что он тебе сказал. Что всё, на самом деле, сложно.

Я возмущённо фыркнула, резко поднялась со стула.

– Нет ничего сложного. Ты либо живёшь с человеком, либо не живёшь. Принимаешь решение, а дальше уже сталкиваешься с последствиями.

– Не у всех последствия упираются в бумажки, знаешь ли, – весомо проговорила Алёна. – У некоторых в миллионы наследства.

– Миллионы? Алён, откуда ты можешь это знать?

– Ни откуда, – тут же пошла на попятную Слепова. – Я лишь предполагаю. И вряд ли кто-то легко отпустит мужа, у которого, даже в перспективе, хорошее наследство есть. Где-нибудь в офшоре.

– Сама же сказала, что его дед преступник.

– Ну, во-первых, не преступник, а политик, а, во-вторых, кто бы тебе что ни говорил, а деньги они не пахнут. По крайней мере, для большинства людей.

Конечно, этот разговор не прошел для меня бесследно. Я обдумывала то, что узнала, краем сознания поражаясь умению подруги выуживать из темных углов чужие секреты. Мне бы вот и в голову не пришло, попытаться найти родственников Павла, тем более, искать в другой области, читать публикации маленьких городских и районных изданий. Всё, что могу сказать, что с профессией Алёна немного промахнулась. Ей не в юристы надо было идти, а в следователи или дознаватели. Правда, там работать надо и платят меньше. Явно не Алёнкина стезя.

Вечером, устав таращиться на молчавший телефон, и ждать звонка с замиранием сердца, я принесла на кухню ноутбук, и набрала в поисковой строке то же, что набирала Алёна. Открыла тот же сайт, увидела те же фотографии, вот только изучать их принялась куда более пристально и придирчиво. Читала надписи под ними, смогла увидеть на одной из них родителей Павла, но лишь на одной, достаточно ранней, начала двухтысячных годов, и больше их лица мне нигде не попадались. Зато фотографий самого Глеба Константиновича было в сети предостаточно. Немного поискав в интернете лишнюю информацию, я поняла, что он давно был вдовцом, и вёл довольно вольный образ жизни. Не стеснялся появляться на мероприятиях в компании то одной подруги, то другой, никого при этом, не называя женой или даже невестой. В свои шестьдесят пять встречался с тридцати пятилетней бизнес-вумен, потом с журналисткой, следом с художницей. Вкусы у Глеба Константиновича были разносторонние. А вот его внук, начиная с 2007 года, на всех фотографиях был только в компании жены. Я долго разглядывала их совместные снимки. Пила вино из большого бокала, прихлёбывала по глотку, и разглядывала чужое семейное счастье. Информации о семье Зотовых, об их внутрисемейных отношениях, было немного, а вот снимков хватало.

«– Мой внук прекрасный семьянин», – прочитала я в одном из интервью с Глебом Константиновичем, которое он дал после избрания на последний срок губернаторства. – «Единственное, чем я, на самом деле, горжусь, так это тем, что сумел привить Павлу правильное понятие семейных ценностей. Он всех нас осчастливил своим выбором супруги. Всё в жизни зависит от правильного выбора. От человека, что будет рядом с тобой до конца, от достойного образования, от дороги, которой ты решишь пойти. И за свой выбор нужно бороться до последнего. Зачастую, в первую очередь, с самим собой».

– Целая философия, – проговорила я в тишине квартиры. Не знаю почему, но Глеб Константинович, как человек, мне совершенно не импонировал. На фотографиях он улыбался, держался уверенно, но было в нём что-то такое… опасное, что ли. Думаю, встреться мы с ним при его жизни, я бы зареклась доверять этому человеку. Такие, как он, ушлые бизнесмены-политики, в любой удобной ситуации продадут тебя совсем за недорого. Просто потому, что лишние люди им в близком окружении без надобности. Разменная монета.

– Как у тебя дела?

Павел позвонил мне на следующий день, с утра раннего. Я, потратившая на раздумья половину ночи, уснула только под утро, поэтому его звонок был совершенно некстати. Я даже не успела подумать о том, надо мне радоваться тому, что он обо мне вспомнил, или нет. Позвони он вчера, наверное, обрадовалась бы, всполошилась, а когда, сонная, нащупала на прикроватной тумбочке телефон, в тот момент даже понять не могла, кому в голову пришло меня разбудить.