Дом Волков - Кейси Л. Бонд

– Как я могу видеть без света?

Сол и Люмос не освещали Земли Теней, но я все равно могла ясно видеть. Не просто силуэты, а четкие детали.

– Потому что тень лежит внутри тебя.

Анубис думал, что это из-за сущности, которую он мне дал, а не из-за того, что я родилась с чем-то темным и жгучим в моей душе.

Мне сказали, что я была затененным пламенем. Темным солнцем.

Это оказалось правдой.

Но Анубис или тени, что я у него отняла, были здесь ни при чем. Мои собственные тени направляли меня в темноте.

Бог мертвых повел меня по широкой тропинке из темного песка, что вилась между деревьями. Вдруг перед нами показалась поляна, посреди которой стояла резная пирамида из полированного черного камня, такая высокая, что в ее широком основании, вероятно, могли бы безопасно разместиться Дома Солнца, Луны и Сумерек. Я остановилась, чтобы осмотреться.

– Она сделана из обсидиана?

Лезвие из того же материала жужжало у меня на бедре.

– Да. – На мгновение Анубис замолчал. – Ты боишься?

Место пугало меня и в то же время нет. Я не могла объяснить почему.

– Боюсь ли я пирамиды?

Анубис улыбнулся.

– Это Дом Миражей.

– Подходящее место для прядильщика иллюзий, – размышляла я. Тени, плотнее обвиваясь вокруг моих ладоней, тянулись к Дому Анубиса, но я не смела сделать и шаг. Я не хотела переступать порог этого Дома.

Чем дольше я смотрела на него, тем сильнее становились мои опасения.

– Повернешь ли ты назад теперь, когда увидела землю, которую всегда занимали только мертвые? – с вызовом спросил Анубис. – Или войдешь внутрь и позволишь мне показать тебе еще более удивительные вещи?

– Удивительные для кого? – прохрипела я, прежде чем прочистить горло.

– Для тебя.

То, как он смотрел на меня с дерзким одобрением и нежностью, заставило мою кожу покрыться мурашками. Откуда взялось это ложное почтение? Кто сказал Анубису, что я создана для него? Почему он искренне верил в эту ложь?

Может, это и пугало меня больше всего. Что бог, который повелевал жизнью и смертью, был полностью поглощен ложью, что кто-то или что-то придумало для него. Удовлетворенный этой историей, он никогда не сомневался в ее достоверности.

Кто был истинным творцом лжи? Кто на самом деле создал иллюзию, в ловушку которой угодил Анубис?

Вот на что был похож Дом Миражей… прекрасный, но до боли очевидный капкан.

Или это план Анубиса: заставить меня поверить, что его обманули, ввести меня в заблуждение настолько, чтобы я по собственной воле перешагнула порог этой пирамиды?

– Что ты хочешь найти внутри? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал равнодушно.

– Для начала отдых и восстановление сил. Тебе они тоже не помешают, – отметил он. – Мы вернемся в Гелиос через две ночи.

Я знала это. Завтра половина лица Люмоса будет окутана туманом. Еще через день все его лицо превратится в тень, а потом – покроется кровью. Я представила себе темный шелковистый мех Берона, скользящий сквозь кончики моих пальцев. Я надеялась, что это не его шкура скоро покроется кровью под луной.

Анубис снова мотнул головой в сторону Дома Миражей. Каким-то образом мне удалось сдвинуть ноги, следуя за ним к обширному основанию, где между стеклянными камнями образовалось отверстие. Книга мертвых предупреждающе зажужжала у моей груди. Я открыла ее, чтобы найти единственное послание: Не потеряй себя. Помни, ради кого ты сражаешься.

Украшением в Доме Анубиса служили пыль и кружевная паутина. Бог смерти стряхивал их с каждого дверного проема, пока вел меня в сердце лабиринта коридоров и залов, к деревянной двери, окрашенной в тон темному вулканическому стеклу, которое покрывало всю конструкцию. Толкнув дверь, Анубис вошел внутрь. Сначала мне показалось, что эта комната ничем не отличается от остальных, но чем дольше я стояла в ее стенах, тем больше ощущала чье-то присутствие. Что-то таилось в этом месте, что-то наблюдало и ждало.

Посреди комнаты стояла задрапированная золотистым шелком в тон простыням и покрывалу кровать, на которой с комфортом могла разместиться дюжина человек. Что-то гудело в моей груди, подсказывая, что они были сотканы для меня. Что они ненастоящие.

Анубис наблюдал за мной.

– Эта комната тебя устроит?

– Вполне.

– Я оставлю тебя, чтобы ты смогла отдохнуть. Я соберу еду с корабля и оставлю немного прямо за дверью.

– Ты собираешься запереть меня здесь? – спросила я.

– В этом нет необходимости, Ситали. Ты не можешь быть пленницей в своем собственном доме. – Он повернулся, чтобы уйти. Мышцы на его плечах и спине напрягались с каждым шагом, который он делал.

Мурашки пробежали по моей коже. Я не хотела, чтобы он оставлял меня в этой комнате, в этом Доме или на Земле Теней.

Я чуть не рассмеялась над иронией сложившейся ситуации: я не хотела, чтобы единственный человек, которого раньше я не желала видеть, оставлял меня. Убрав с лица выбившиеся пряди волос, я наблюдала, как Анубис прикрыл за собой дверь, затем прислушалась к его шагам, стучащим по коридору, по которому мы только что прошли.

Мне оставалось только подождать, пока то, что скрывалось в темноте, покажет себя.

Книга дрожала возле моей груди. Я медленно приоткрыла ее, боясь посмотреть вниз, чтобы прочитать новое послание, которое, как я уже догадывалась, ждало меня. Я бросила быстрый взгляд и увидела всего одно слово: Помни.

Что я должна помнить?

Оторвавшись от книги, я заметила массу кружащихся в углу теней. Быстрые, как молния, они пронеслись в миллиметре от пола и сбили меня с ног. Я почувствовала мягкий шелк, зажатый между кончиками моих пальцев. Я заснула мгновенно в чужой постели, в чужой комнате, в чужом Доме и на чужой земле.

Дверь моей комнаты тихо закрылась. Свет Сол ласкал загорелую кожу Мерика, когда он оставил свое копье у стены и направился ко мне. В его взгляде смешались озорство и желание, со знакомым вызовом, которого я так жаждала.

Я отодвинулась от стола и встала. Мои ноги коснулись прохладного камня как раз в тот момент, когда он подошел, и наши губы соединились в запретном поцелуе. Большими пальцами я дотронулась до его свежевыбритой головы и челюсти.

Когда я уперлась спиной в стол, Мерик, приподняв, посадил меня на него. Листы папируса упали на пол, но никто этого не заметил.