Поступки во имя любви - Роушин Мини

– Дорогая, – Одри положила руку на плечо соседки, – может быть, вам выпить глоточек бренди?

Она понятия не имела, есть ли в доме Полины бренди, но у нее самой бренди хранилось в специальном шкафчике под DVD-плеером для особых случаев.

– Ах нет.

За окном на слабом ветерке слегка покачивалась веревка, на которой Полина всегда сушила белье. Одри увидела три или четыре футболки Кевина среди полотенец, носков и нижнего белья. Цвета расплывались у нее перед глазами, да и сами глаза опухли, их щипало, лицо саднило под засохшей солью слез.

Одри отодвинула стул и встала.

– Пойду сниму белье с веревки, – сказала она и, не дожидаясь ответа, открыла заднюю дверь.

Прохладный воздух коснулся ее разгоряченного лица, принося облегчение. Пока Одри снимала почти окаменевшее белье – оно висело с прошлого утра – и складывала его в одно из полотенец, на нее упали первые капли дождя, которого не было почти неделю.

Она торопливо вернулась в дом. Полина сидела все в той же позе. Сью заварила еще чаю, но его никто не захотел пить. Одри отнесла тюк с бельем в дальний угол кухни и там аккуратно все сложила, стоя спиной к столу. Незачем Полине сейчас видеть футболки Кевина…

Дождь лил стеной, в кухне постепенно темнело, но все трое так и сидели на своих местах. На стол поставили печенье, к нему никто не притронулся. Чай остывал в чашках. Время от времени Сью и Одри полушепотом обменивались короткими фразами: о погоде, о семье Сью, о занятиях рисованием с живой натуры. Но чаще они молчали, и тишину нарушали только барабанившие по стеклу капли и внезапное дребезжание холодильника каждые несколько минут.

Полина все мяла подол платья.

– Он дожил почти до сорока одного года, – в какой-то момент сказала Полина. Женщины не знали, что ей ответить, поэтому промолчали.

В восемь часов позвонил врач, и Сью коротко поговорила с ним по телефону в холле. В половине девятого раздался звонок в дверь. Сью пошла открывать и вернулась с мужем и дочерью, только что приехавшими из Корка. Все плача обнялись, и Одри в какой-то момент шепнула Сью, что вернется на другой день после школы, и тихонько выскользнула из дома.

В своей собственной кухне она вернула батончик «Кит-Кат» в коробку с розами на крышке, а молоко – в холодильник. Потом поджарила себе хлеб в тостере и открыла банку фасоли, но поняла, что не может съесть больше одной ложки. Одри принесла Долли в гостиную и держала ее на коленях, глядя невидящими глазами в телевизор.

Когда она уже легла в постель и закрыла глаза, пытаясь уснуть, перед ней снова возникло лицо Кевина. Он стоял по другую сторону живой изгороди и смотрел на нее спокойно, не мигая, как делал это всегда.

Одри подумала о жизни Полины, радикально изменившейся за несколько часов. Она не могла представить себе этот кошмар – потерю ребенка. Как пережить такое? Как вынести каждый новый день без него? Как Полина найдет в себе силы продолжать жить, когда ее красивый и нездоровый сын умер?

В два часа Одри отказалась от попыток заснуть и спустилась вниз. Долли бежала следом. Она подогрела молоко, добавила чайную ложечку бренди и щепотку мускатного ореха и выпила его, устроившись с ногами на диване в гостиной. Она смотрела черно-белый фильм Хичкока, кутаясь в красно-зеленый клетчатый плед, который привезла из короткого отпуска в Шотландии несколько лет назад. Она проснулась в семь, одеревеневшая и замерзшая. И первое, что она услышала, был шум льющегося дождя.

Марджи Макнилл вернулась на работу после удаления матки. Она не работала с летних каникул, и ее волосы стали еще более белокурыми за прошедшее время. К тому же она сильно загорела, так как только вернулась из путешествия на Канары. Казалось, серьезная операция пошла Марджи только на пользу.

Другие учителя ели испанское печенье, которым она всех угощала, и пили растворимый кофе, одним глазом косясь на часы, висевшие на стене в учительской. Слева от Фионы Грейс Хигарти и Элейн Стэкпул спорили о том, кто из персонажей «Отчаянных домохозяек» привлекательнее.

– Определенно, Габи. Она потрясающая.

– Ничего подобного. Иди намного лучше.

– Она не считается, она умерла.

– Тогда Сьюзен.

– Сьюзен? Ты, должно быть, шутишь. У нее приятные глаза, но в остальном она совершенно обычная.

Марджи, сидевшая наискосок от Фионы, поймала ее взгляд.

– Я видела, что твой муж решил заняться спортом.

– Дес? – Фиона взяла еще одно печенье. – Да не особенно. Он выходил на пробежку некоторое время назад, но на этом все и закончилось.

– Нет, я говорю о тренажерном зале.

– Тренажерный зал? – Фиона покачала головой. – Дес и на пушечный выстрел не подходил к тренажерному залу с тех пор, как мы познакомились.

– Но это точно был он, – не успокаивалась Марджи. – Мы проехали совсем рядом с ним. Я показала его Брайану. Мне бы хотелось, чтобы он тоже ходил в тренажерный зал.

Фиона нахмурилась:

– Когда это было?

– В тот день, когда мы улетали на Лансароте, мы как раз ехали в аэропорт. Это было в пятницу, двенадцатого числа.

Дес в тренажерном зале? Невозможно.

Фиона вспомнила пятницу двенадцатое октября, две пятницы назад. Разве не в этот день он отправился на пробежку с Джером? Точно, в тот день это и было.

Но Марджи, с глазами как у орла, никогда ничего не пропускавшая, явно была уверена, что видела, как он входил в тренажерный зал.

И жена Джера утверждала, что тот ни на какую пробежку не выходил.

– Должно быть, я что-то перепутала, – беззаботно сказала Фиона. – Скорее всего, я слушала мужа вполуха.

В эту минуту зазвенел звонок, задвигались стулья, все потянулись в коридор. Фиона отправила свою кружку в посудомоечную машину и вышла из учительской вместе с остальными, стараясь изо всех сил не обращать внимания на слабые сигналы тревоги.

* * *

– Что скажешь? – спросила Джеки. – Какое из них лучше?

Она подняла волосы и покружилась перед зеркалом в примерочной в одном из платьев, которые она выбрала на стойке товара со скидкой.

– Волосы собрать или распустить? – Она распустила их по плечам, потом снова собрала. – Думаю, лучше собрать.

Ее коллега Холли прислонилась к стене, сложив руки на груди, и с удивлением рассматривала Джеки.

– Значит, так ничего мне и не скажешь?

Джеки улыбнулась своему отражению в зеркале.

– О чем ты? Я же говорила тебе: наша преподавательница рисования устраивает небольшую вечеринку. Вот и все. Так какое платье брать?

– Определенно, не это. Кто он?

Джеки стянула через голову розовое платье и осталась в нижнем белье. После того как она поработала натурщицей, она, не стесняясь, могла расхаживать в трусиках и лифчике.