Моменты счастья - Алекс Дубас

Как хорошо в детстве было заболеть! И мама берет больничный и всю неделю принадлежит только мне – абсолютное счастье!

8 октября 2014 года. Вчера я рассталась с человеком, с которым была счастлива почти десять лет… После бессонной ночи я просыпаюсь утром и понимаю, что вместо безнадежности вижу свет в конце тоннеля. Реально понимаю, что мне не нужно больше ждать свиданий, я рада, что не успела купить дом рядом с его домом… Я принимаю простое решение переехать в другую страну и начинаю работать над этим: документы, визы, страховки, разрешение для собаки, международные права… И эти заботы делают жизнь такой прекрасной… Впереди Юрмала, зимний пляж, кафе… Я чувствую саму жизнь! Это прекрасное ощущение.

Звонок в дверь очень длинный и пронзительно-настойчивый… Не помня себя от волнения, я стремительно мчусь к ней и, едва справляясь с возбуждением, открываю. Но теперь в бешеном ритме стучит мое сердце – в груди, в ушах, в каждой клеточке моего существа: на пороге нашего дома стоит самый близкий и любимый человек – мой сын, которого я не видела больше года. Совсем некстати текут слезы из глаз, а вместе с ними меня покидает боль разлуки, которая еще мгновение назад беспрекословно владела мной и моими помыслами.

Мысль о том, что этот высокий, ошеломляюще красивый молодой мужчина и есть мой сын, заставляет без сожаления забыть о том, каким мучительно долгим было время нашего расставания. Дальше все как во сне: я сижу в кресле, а он стоит, склонившись надо мной. Вначале слышу, да-да, слышу диковинный заграничный аромат, а потом вижу небольшую, совсем неприметную белую коробочку у него в руках. Я понимаю сразу: это – его подарок. И догадываюсь – это духи. Дорогой мой, он так старался, что не забыл увенчать изящный коробок причудливой золотистой ленточкой. Мое лицо блаженно расплывается в улыбке, таящей в себе один-единственный вопрос: «Что за духи там, внутри?» Очень бережно я беру коробочку в свои руки, развязываю ленточку и читаю вслух надпись на ней: «COCO CHANEL MADEMAUSELLE». Потом смотрю на сына. Он стоически напряжен, молчалив. Кажется, теперь я слышу учащенное биение его сердца, он очень волнуется.

– Открывай… – тихо и коротко говорит он, наблюдая за каждым моим движением. Он смотрит на меня каким-то особенным взглядом, в котором и сыновья любовь, и трепет, и волнение.

И о чудо! Укрощенная этим напряженным сыновним взглядом, мирская суета покорно отступает, и воцаряется удивительное и неожиданное спокойствие.

То мгновение, когда в моих руках оказывается флакончик загадочных пока еще для меня духов, я не забуду никогда. Почему-то с закрытыми глазами, в тишине, переполненной присутствием моего сына, я с упоительным наслаждением вдыхаю дивно-божественный аромат, воплотивший в себя экзотику невиданных растений, глубокую чувственность и абсолютную женственность. Из последних сил я тщетно цепляюсь за ускользающий в вечность миг блаженства и в полном смятении оттого, что не в силах его догнать, понимаю: я чувствую себя сказочно счастливой! Сегодня вся моя жизнь – праздник!

Очень долго я ждала этого момента… А может быть, я лелеяла надежду, что он наступит, но боялась даже себе в этом признаться?

Напряжение на лице сына исчезло, и почти детская нежность смягчила возмужавший овал его лица. А меня пронзила неожиданная мысль: ведь это первые в моей жизни духи, которые мне подарил внезапно повзрослевший сын.

Для меня они навсегда останутся тем волшебным тайным знаком, который нельзя потрогать руками или увидеть глазами, но который можно прочувствовать материнским сердцем – любовью самого дорогого человека – моего сына.

Я счастлива!

Теперь я знаю, как пахнет счастье, когда тебе уже пятьдесят лет, – это восхитительный аромат духов, которые я полюбила с той самой минуты, как они оказались у меня в руках.

2008 год, 28 декабря, мы с друзьями и детьми на каникулах в Финляндии, зимы нет, оттепель плюс три градуса, озеро, на берегу которого стоит наш домик, совершенно оттаяло. Немного грустно, но все же… 31 декабря, утро, проснулись, легкий снежок и подмораживает, а к ночи озеро стало идеальным черным зеркалом. Мы надели коньки и налобные фонари, вышли на лед, и вот тут случилось счастье. Над нами бархатное небо, переливающееся звездами, под ногами гудящая гладь, и ты летишь со скорость ветра, а за тобой четкая графика на поверхности замершей воды. Много лет прошло, а у меня картинка перед глазами и сердце замирает.

Сечас август 2012 года, купила конфеты ручной работы из горького шоколада. Написала записку: «Самый лучший горький для самого лучшего сладкого». Положила в ящик рабочего стола. Пришел, нашел, сидит лопает и улыбается хитро. А я счастлива, что сердце его оттаивает от его горя.

Я сижу на пригорочке среди осенних листьев, и маленькая внучка играет со мной рядышком. День погожий, люди прогуливаются по дорожкам пансионата «Октябрьское ущелье». Две пожилые женщины привлекли внимание. Одна из них напомнила мою учительницу, нашу классную. Нет, не она, эта старушка лишь немного напоминает. Но вот им кто-то встретился, заговорили, и женщина изменилась – осанка поправилась, послышались интонации, свойственные только учителям. Ба! И правда Антонина Степановна! Я подхватываю свою мадам на руки и спешу догнать женщин. «Ой, Никита! Конечно, узнала! Вы же мой любимый класс, всех помню – и Сережу, Таню, Олю Тищенко (перечисляет и тех, кого и сам еле припомню). Вы же мой первый класс были в тридцать седьмой школе, и такие хорошие. Сколько лет прошло? Тридцать шесть?!» Еще немного поговорили, кто в каких заграницах, кого вижу, что о ком знаю. Попросился в гости. Женщины пошли дальше, а я слышу: «Вот, это вот – счастье», – Антонина Степановна говорит своей спутнице.

Типичный рабочий день марта 2013 года. Звоню жене, чтобы узнать, как дела. Мы каждый день звоним друг другу, но она чаще звонит, чем я. Сегодня звоню я. Телефон гудит, вдруг жена отвечает звонким и радостным голосом: «Привет!» Вдруг меня внутри что-то схватывает, слезы начинают течь из глаз. Хочу заорать, ощущаю сильную любовь к ней! Это странно – я же всегда люблю ее, не понимаю, что сейчас особенного происходит. Объясняю все ей, она улыбается, говорит, что любит!

Мне было лет семь. Мы с приятелем самозабвенно играли в индейцев. Строили шалаши – вигвамы на земле и на деревьях. Делали луки и стрелы. Но стрелы летали плохо – недалеко и невпопад. Я вспомнил, что в какой-то книге видел, что у индейцев стрелы были с оперением. Расщепил найденное воронье перо и привязал его к заднему концу стрелы. И вдруг стрела полетела точно по прямой и в несколько раз дальше. На старой яблоне оставалось висеть одно-единственное яблоко. Оно было очень высоко, и его никто не мог достать. И с третьей попытки я сбил его точным выстрелом из лука. До сих пор помню то ощущение радости и счастья, что я сам смог создать такой замечательный инструмент.