Золотая клетка для синей птицы - Антон Леонтьев

Итак, Дмитрий был здесь и выкупил Любу. На что рассчитывает мальчишка? Наверняка на побег. Из сейфа исчезло около семидесяти тысяч долларов, их прикарманил Дима. У него есть деньги, чтобы увезти Любу из Москвы в любой город России и даже мира. Но Деканозов не даст им уйти.

Он рванул на «Мерседесе» в отдаленный трущобный район, где проживала его бывшая жена. Константин был здесь всего один раз, давно, несколько лет назад. Он надеялся, что беглецы не настолько умны, чтобы сразу поехать в аэропорт или на вокзал.

Деканозов остановился около замызганной пятиэтажки. Темнело. Люба жила то ли во втором, то ли в третьем подъезде. Едва он вышел из «Мерседеса», как вокруг автомобиля возникли тени обитателей местного квартала.

– Подай, Христа ради, – вцепился в штанину Деканозову безногий пьяница.

Тот оттолкнул его и прошел в пропахший мочой и «травкой» подъезд, поднялся по грязной лестнице, на которой валялись разбитые бутылки и раздавленные шприцы, на последний этаж. Зеленая дверь без замка. Зачем этой алкоголичке запор, у нее и красть-то нечего.

Он толкнул дверь и оказался в маленькой загаженной прихожей, заставленной бутылками и пивными банками. Деканозов прислушался.

– Мама, прошу тебя, побыстрее, – говорил Дима. – Это не надо брать, я же сказал, только документы…

– И фотографии, твои детские фотографии, – отвечала ему Люба. – Димочка, а как же зимние вещи, они нам понадобятся? Куда мы летим?

Деканозов аж перекосился от злобы – значит, он прав, мальчишка собирается удрать с мамашей. За его счет, украв его деньги! Черт возьми, отчего судьба так несправедлива – три месяца назад все было великолепно, а теперь… «Парацельс» дожирает алчное государство вкупе с ненасытными конкурентами, а Дима, его единственный сын…

– Мама, разреши, я тебе помогу, – раздался голос сына.

Не выдержав, Деканозов показался из своего укрытия. Его появление произвело ужасающий эффект – Люба, которая держала в руках большую драную сумку, вскрикнула, вещи выпали на пол.

– Ну что ж, могу вам сказать, что путешествие отменяется, – провозгласил Деканозов. Он внимательно посмотрел на Диму. Тот не отрывал взгляда от глаз отца, словно бросая ему вызов. Мальчишка пошел весь в него, с невольным удовлетворением отметил Константин Константинович, если бы все было хорошо…

– Костя, это я виновата, – залепетала Люба, загораживая Диму. – Прошу тебя, не применяй силы… Мальчик тут ни при чем!

– Не ври, – сказал Деканозов. – Именно он, а не кто-то другой, заплатил деньги, которые украл у меня, продажному Гиппократу, и тот выпустил тебя на свободу. Именно этот щенок…

Деканозов, оттолкнув вскрикнувшую экс-супругу, подошел к Диме.

– Ты понимаешь, что тебе придется вернуться обратно, – произнес он. – Я не допущу, чтобы ты удрал с этой… с этой бомжихой. Тебе не место рядом с ней. Дима, я все забуду и все прощу. Она тебе не нужна! Что даст тебе эта дрянь? У нее нет ни денег, ни имени – ничего!

– Папа, – спросил Дима, – а что есть у тебя? Недавно ты ворочал миллиардами, я уверен, на некоторых счетах за границей лежит еще много денег. Но империя твоя рухнула, ты низвержен. Что ты можешь дать мне?

Деканозов поразился – он никогда не слышал от Димы столь жестоких и обличительных слов.

– Ты всегда думал, что любого можешь купить. Ты так и поступал – в том числе и со мной. Привык покупать и продавать, забыв о главном, папа. Ты не всемогущий господь, а всего лишь человек. Ты дал мне все, я жил, как принц. Но у меня не было одного – любви. Ты никогда не любил меня, отец, ведь так?

– Неправда! – закричал Деканозов. – Дима, что такое ты говоришь? Ради кого, если не ради тебя, я выстраивал «Парацельс»?

– Папа, ты сам понимаешь, что концерн ты создал ради одного человека – самого себя. – Голос Димы окреп, он словно стегал Деканозова, который вдруг ощутил, что давно и бесповоротно потерял сына. – Ты стремился к абсолютной власти и деньгам. И при этом жонглировал человеческими жизнями. Ты приказал убить Сашу, маму по твоей прихоти поместили в психушку, где за несколько месяцев она бы превратилась в растение. Сколько жизней еще на твоей совести? Например, тот журналист, который не так давно взорвался в самолете, он ведь тоже убит твоими людьми? А город в Сибири – ради прибыли ты готов рисковать жизнями сотен тысяч…

Деканозов почувствовал ужасную усталость и отчаяние. Он мог потерять все – но только не Диму! Почему, почему все так обернулось? Во всем виновата одна особа – эта журналистка Ухтомина!

– Мы уезжаем, папа, – сказала Дима. – И ты не помешаешь нам. Пошли, мама!

– Я же сказал, что никуда вы не уйдете, – произнес Деканозов. – Если ты не хочешь вернуться, Дмитрий, то никакого путешествия к теплым морям не будет. Ты навсегда останешься здесь!

– Ты что, готов убить нас? – спросила Люба побелевшими губами. – Костя, как ты можешь, позволь нам…

Деканозов расхохотался:

– О нет, я вам ничего не позволю! Понятно?

– Мне кажется, что нет, – произнес чей-то голос.

Деканозов, уверенный, что в квартире никого, кроме него, Димы и Любы нет, обернулся в испуге. На пороге стояли двое – бугай в длинном пальто с челюстью питекантропа и звериными глазками, рядом с ним трясущийся инвалид, который приставал к нему на улице.

– Вы намерены мне помешать, уроды? – сказал Деканозов. – Я ненавижу таких, как вы. Неудачники, лентяи, иждивенцы, пустили свою жизнь коту под хвост…

– А чем лучше ты, папа? – спросил Дима. – Ты достиг всего, но какой ценой? И в итоге оказался на самом дне жизни.

Тем временем в квартиру один за другим заходили все новые персонажи. Оборванные, плохо одетые, большие и маленькие, инвалиды и здоровые – их было никак не меньше двух десятков. Деканозов, который вначале чувствовал себя победителем, испугался. Судя по всему, эта голытьба настроена воинственно. И их много, один он с ними не справится.

– Вам пора, – сказал великан – предводитель шайки. – Дима и Люба, вы можете уходить, он вас не тронет. А если попробует…

Один из вошедших, подросток вряд ли старше Димы, словно играючи, вытащил из кармана нож. Деканозов отпрянул. Эти отморозки, бездомные, те, кого он всегда презрительно именовал бомжарами, готовы на все. Они убьют его, Константина Деканозова, и глазом не моргнут. И рядом нет никого, кто бы мог помочь. Телохранители остались в Константинове, друзья предали. Но почему? Почему?

Люба, быстро подобрав лежащие на полу вещи, запихала их в сумку, Дима прошелестел мимо Деканозова на инвалидном кресле.

– Я ведь все равно вас найду, – тихо сказал Деканозов. – И тогда вам не поздоровится!

– Прощай, папа, мне тебя жаль, – произнес Дима. – Я не думаю, что мы когда-нибудь увидимся. Я хочу забыть о тебе.

– Помоги Диме спуститься с лестницы… – приказал великан подростку с ножом.