Владыка Смерти - Танит Ли

Пенящаяся морская вода захлестнула корабль. Содрогаясь всем корпусом, он пошел ко дну. Лопались ванты, трещали шпангоуты. Море через пробоины ворвалось в трюм.

Неожиданно с ужасающим треском корабль переломился. Мачты обрушились на палубу. Обломки палубы и бортов закружились в бешеном водовороте кипящей пены, который жадно всасывал и поглощал все, что в него попадало.

— Интересно, для вас я тоже неуязвим? — тихо спросил Зайрем у волн, взметавшихся ввысь и разбивающихся о его тело. Море напугало и пробудило его. Им овладел ужас, но появилась надежда умереть. Море приняло несчастного в свои объятия. Вместе с остальными его потащило ко дну.

Невыразимый кошмар — удушье, слепота, и никакой возможности вырваться…

Вода подхватила и закружила его, туго обвила его шею его же длинными волосами. Она связала руки и ноги скитальца его же лохмотьями и водорослями. Зайрем попытался вдохнуть, и соленая жидкость устремилась в его горло и легкие. Да, море наконец-то убьет его.

Кружась, спускался Зайрем на дно моря. Он не чувствовал боли, взор его померк, в сердце теплилась жалкая надежда. Лжемонах смутно различал моряков, кувыркающихся в зеленой воде. Их рты беззвучно открывались, глаза выкатились из орбит, а лица почернели — море убило их.

Вода вокруг успокоилась. Зайрем лениво приподнял голову, чтобы увидеть, как устремились к поверхности жемчужины его собственного последнего выдоха. Но изо рта его не вырвалось ни одного пузырька.

Он все еще спускался вниз, все еще был в сознании. Теперь Зайрем понял, что и в этот раз выжил. Со всех сторон вокруг него ко дну опускались мертвые моряки с вывалившимися глазами и иссиня-черными раздутыми щеками. Без сомнения, море проникло в легкие Зайрема, но каким-то образом вода превратилась в воздух, и он мог дышать словно рыба. Несчастный не смог утонуть. Даже вода не убила его.

Снова Зайремом овладел прежний страх, и к нему прибавился новый: его пугало то место, куда он попал. А оно действительно показалось бы ужасным любому земному обитателю.

Зайрем падал, как камень, брошенный в бездну, но скорость падения уменьшалась, а не возрастала. Все кругом было зеленым, мрачным. В толще вод проносились какие-то чернильно-черные призраки и неуловимые тени; иногда перед глазами Зайрема резко вспыхивали миллионы маленьких ярких рыбешек, похожих на искры, вылетающие из ночного костра…

Вскоре, однако, солнечный свет потух. Зайрем падал теперь в кромешной жидкой тьме, и только вибрация воды говорила ему о том, что какие-то обитатели глубин проносятся мимо. Глаза глубоководных жителей время от времени ярко вспыхивали. Они видели юношу, но сами не показывались. Затем тьма расступилась, открыв неясную картину, освещенную незримым источником света. Юноше пришло в голову, что он преодолел огромное расстояние и вступил в сказочные пределы. Каменные столбы тянулись вверх — туда, откуда он спустился, и вниз — куда он должен в конце концов попасть. У вершин голые, едва облепленные ракушками, столбы на нижних террасах казались все более и более привлекательными. Здесь росли гигантские папоротники, повсюду сверкали выходы руд и темные самоцветы. Среди башен скал лежали остатки затонувших древних городов. На их стенах и колоннах лениво громоздились гигантские осьминоги, прихорашиваясь друг перед другом, подобно огромным воронам на развалинах.

На Зайрема обрушился вызывающий оцепенение холод пучины. Морской лес ласкал его своими ветвями, когда юноша проплывал мимо, а разрушенные стены мертвых городов насмехались над ним. Теперь он, так же как они, попал в ту же темницу.

Папоротники обвили тела мертвых моряков, а Зайрем, словно никому не нужный камень, все еще падал.

Юноша опустился ниже папоротников, развалин и гигантских осьминогов. Туда, где находился источник слабого света. Там внизу, так же далеко от него, как далека земля от летящей птицы, Зайрем увидел нечто сияющее холодным светом, зажатое среди спутанных корней скал.

Свет мягко растекался вокруг Зайрема, изменяя зловещий темно-зеленый цвет моря до тончайшего желто-зеленого оттенка, в то время как сам источник, постепенно разогреваясь, казался бледно-зеленой розой.

В скале находилась большая раковина, похожая на веер из фарфора, но по размеру больше, чем дворцовые ворота. Эта раковина сияла, словно внутри нее находился огромный светильник.

Долгое падение Зайрема близилось к концу. Он проскользнул между последними скальными выступами, прямо к чудесной раковине. Юноша, словно во сне, восхищался ее сказочной красотой и размерами. Высота раковины в десять раз превышала его рост. Когда он упал, наконец, на дно моря, песок, подвижный, как пыль, поднялся облаком вверх и накрыл его, словно одеяло.

Зайрем лежал на песчаном дне моря.

Над ним сомкнулись воды. Казалось, они давят на его кости, желая сокрушить их. Все чувства Зайрема неожиданно взбунтовались и тут же притупились.

Но даже после того, как Зайрем потерял сознание, он продолжал дышать водой. Возле его неподвижного тела собрались маленькие твари, съевшие остатки его одежды, поскольку плоть юноши была им недоступна.

Очнулся Зайрем от острого, но неприятного ощущения, будто его со всех сторон касаются, гладят, щиплют, щекочут, обнимают — словом, исследуют. Пока он лежал без сознания, это внимание возбуждало его, но, когда он очнулся, ему захотелось со всех ног скорее бежать отсюда, и все же он не шелохнулся, лишь открыл глаза. При этом он почувствовал странную вибрацию в воде вокруг него.

Зайрем испугался. То, что он увидел, напоминало наркотическое видение, ставшее реальностью, но, несмотря на это, в сердце юноши вспыхнуло безумное веселье, и он рассмеялся, беззвучно и болезненно, — только так может смеяться человек под водой.

Несколько крошечных рыбок до сих пор касались Зайрема своими мягкими беззубыми ртами. Они съели одежду, обнажив юношу, оставив беззащитным, но его красота защищала его лучше, чем любая одежда. Создания, столпившиеся вокруг, играли с его телом и ласкали его. Но они с легкостью могли бы попытаться разорвать несчастного, а когда у них ничего бы не вышло, они возненавидели бы Зайрема, и ненависть эта могла бы повредить ему намного больше, чем когти и острые зубы.

Десять существ, окруживших Зайрема, были женщинами, или, по крайней мере, напоминали женщин. Небольшие, совершенной формы груди зеленого цвета, с темными сосками, выступали на их стройных торсах. Их губы были темно-зелеными, почти черными. Между губами вместо зубов виднелась полоска белой эмали. У них были плоские носы с широкими ноздрями; по обе стороны от изящных челюстей поднимались и опускались лепестки жабр. Их одноцветные глаза походили на изумруды, а зрачки казались узкими горизонтальными щелями. Волосы по цвету напоминали недозрелую айву. Вместо ног у них были хвосты, как у акул или китов, и в них — потайные серые цветы любви. Эти девицы ласкали Зайрема с вожделением или из простого любопытства. Они улыбались, наивно, но в то же время бесстыдно рассматривая его.