Не герой. Том 1 - Леонид Антонов

сходим за другой книгой! – громко произнесла Силари. – Эту я уже прочла!

– Я с вами! – подскочила Ники, но Силари одарила ее таким взглядом, что бедняга съёжилась, и снова легла на пол, поджав губы, и взяв карандаш, уткнулась в альбом.

– Ну, ладно… пошли! Ники, если что, буди Лифхель пинком, а если поймет, что меня тут нету, скажи что я приказал следить за тобой, ясно?

– Поняла. Удачи, сестра! – улыбнулась Ники, отчего Силари закашлялась и сильно покраснела.

Выйдя из каюты, мы с Силари спустились в трюм, вошли в Избушку, и когда Силари заперла дверь, она с лицом, как помидор, подошла ко мне, и будучи ростом мне по шею, встала на цыпочки, и я поцеловал ее. Не буду описывать, что происходило дальше, ведь это и так понятно. Силари по-прежнему сильно смущалась, даже когда сняла свое платье, и прикрыла грудь хвостиком, но это ее не остановило. Я не торопил свою жену, давай ей время настроиться морально, ведь мне-то было все равно, я был всегда готов… кхм! И скажу, что мое ожидание полностью оправдало себя…

Когда мы вернулись в нашу каюту, не забыв захватить очередную книгу для Силари, то увидели, что Лифхель уже не спит, а сидит и нервно дергает ногой. Ники удивленно смотрела на сестру.

Сев рядом с Лифхель, тогда как Силари разместилась за столом, и уткнулась в книгу, я наклонился к эльфийке, и тихо прошептал:

– Ушки – самые чувствительные!

День плавания – двадцать третий. Ранее утро. Я лежал на кровати в нашей каюте, и уже давно не спал, будучи придавленным со всех сторон. Лифхель лежала на правой руке, Джейн на левой, и дышала прямо в ухо, Ивлена отчасти лежала на Лифхель, отчасти на моей груди, Силари лежала в ногах, свернувшись в клубок словно кошка, а ее хвост был откинут, и постоянно лез мне в рот. По крайней мере, все мы были одеты, так как весь прошлый день шел дождь, и мы замерзли. Несколько матросов начали чихать, и капитан отправил их к лекарю, который сам весь день ходил и ворчал на проклятый холод… Да уж, в море было гораздо холоднее, чем на суше, так что я понимал его…

Что можно еще сказать про этот день? То, что сегодня годовщина, как я попал в этот мир, и годовщина моей смерти. И сейчас, лежа с четырьмя женами на большой кровати, на своем корабле, и со своей командой, которая после случая с Шульдом стала уважать меня, да и я их тоже, так как прецедентов больше не было, и мои жены даже стали разговаривать с мужиками, я не мог поверить, что это и правда происходит со мной. Казалось, еще недавно, я, обиженный на весь мир, вспоминающий слова врача, что поставил мне диагноз «злокачественная опухоль лимфомы», вспоминающий, как мой отец сказал, что я должен сам решать, что мне делать, с каменным лицом, стоял на мосту, глядя в воду… Как же изменилась… а можно ли назвать все это жизнью, если я помер? Наверно, да, ведь я как никогда, чувствовал себя живым!

– Почему это произошло именно со мной, а? – вслух прошептал я, выплюнув изо рта хвостик Силари. – Ведь я был никем, обычным парнем, которого друзья бросили после школы, без девушки, не самым умным, работал в макдаке… Спасибо, Боже, за эту новую, прекрасную жизнь! Пусть у всех хороших людей, она будет такая же! Хотя бы после смерти!

– Что с тобой? – зевая, спросила Джейн. – Опять депрессируешь?

– Блин, как это звучит… зачем мне депрессировать, если у меня есть четыре милых жены? – усмехнулся я. – И нет, я просто рад, что так сложилась моя смерть!

– А, понятно! – Джейн спустила ноги на пол, и взяв с прикроватной тумбы, тоже прибитой к полу, расческу, начала приводить свои волосы в порядок. Она всегда, проснувшись, занималась этим, говоря, что даже в том мире, ее волосы были ее гордостью, ведь они, как ни странно, не пострадали при взрыве.

– Джейн… может ты освободишь меня от них, а? Я уже рук не чувствую!

– Терпи, Федя, терпи! – улыбнулась она. – Не будь я беременна, я бы сейчас сама легла на тебя сверху, и опять уснула!

– Как ты можешь такое говорить?! Ты ранишь меня прямо в сердце!

Мне пришлось еще некоторое время лежать вдавленным в кровать, и от нечего делать, я следил за Джейн, которая причесавшись, и собрав волосы в хвост, стала одеваться. И словно издеваясь надо мной, она специально вставала в сексуальные позы, и тихо смеялась, зная, какая у меня будет реакция. Черт, почему эти четверо так любят издеваться надо мной?! Ну и ладно…

– Хозяин, а что… Ой! – Лифхель проснулась, и так как ее правая рука лежала у меня ниже пояса (так получилось, блин) она гнусно захихикала, и освободив левую руку, с громким хлопком ударила по заднице Ивлену, которая подскочив, взвизгнула. Силари от ее крика почти совсем по-кошачьи потянулась, и пропищав, что уже пора вставать, сползла на пол. Мое очередное утро началось… И так ведь было почти всегда!

– Эльфийка, чтоб тебя! – ворчливо произнесла Ивлена, глядя на Лифхель, которая еще сильнее прижалась ко мне. – Перестань будить меня так!

– Это страшная месть, за то время, когда ты будила нас с хозяином таким образом! – Лиф невозмутимо прижалась своим лбом к моим ребрам. Ее правая нога легла на мои ноги, но по крайне мере, у меня была свободна правая рука.

– Ах, так! Ну-ну, эльфийка… я покажу тебе, что такое месть!

С этими словами, Ивлена взяла за ноги почему-то меня, и начала стягивать с кровати. Я уже настолько привык, что даже не сопротивлялся, решив довериться Лиф, которая правой рукой схватилась за спинку кровати, а левой она схватилась за мою левую руку. Силари, за все то время, что мы жили в Избушке, успела привыкнуть к такому утру, но хоть уже и спала вместе с нами, участия в безумстве не принимала. Джейн же даже не обращала внимания, сев за стол, и достав из мешочка какие-то семечки, стала кормить ими Кэла с ладони.

– Силари, пощекочи Ивлену! – произнес я. Нэко кивнула, и подойдя к Ивлене, дотронулась до ее талии, но та ловко извернувшись, схватила беднягу нэку, и бросила ее к нам на кровать.

– Ты должна помогать мне, а не им, кошка! Я займусь эльфийкой, а ты займись Федором! Правил нету, есть лишь цель – скинуть их с кровати!

Но все пошло не по плану Ивлены.