Виктория - королева Английская - Виктория Холт

– Возможно, он не хочет давать деньги, – сказала Аделаида.

– Не хочет давать деньги. Почему? Он один из богатейших людей в стране. Нет, это оскорбление моей дочери. Ну, погоди. Я не забуду. Осталось ждать недолго, всего несколько месяцев… – Аделаида в ужасе слушала, как он переходит на крик. Муж вернулся к старой теме. – Я скоро стану королем.

Она старалась утихомирить его, и до некоторой степени ей это удалось, но он беспрестанно говорил о том, что сделает, когда его брат умрет и он станет королем.

Нужно было успокоить и бедняжку Амелию. Бедную красивую и грустную Амелию! Аделаида сделала все, что смогла. Она сказала Амелии, что она молода, что ее счастье с мужчиной, который намного старше ее, было бы недолгим. Надо немного подождать, и если, скажем через год, она будет по-прежнему любить Горация Сеймура… ну что ж, средства еще найдутся.

Так и получалось, что Аделаида утешала Амелию, а сама в то же время думала о Уильяме.

Быстро надвигались перемены. Мирные дни в Буши подходили к концу. Простые деревенские развлечения не могли продолжаться вечно. Оставалось мало времени на встречи с соседями, приезжавшими в гости во времена хозяйствования Дороти Джордан, и с флотскими друзьями Уильяма, с которыми он поддерживал связь. Как же они отличались от модной толпы, вращавшейся в придворных кругах. Их вкусы были проще, дружба искренней. Они вели разговоры о сельскохозяйственных культурах, о погоде, о своих садах и семейных делах. Кроме того, их часто навещали супруги Фицкларенсы со своими детьми, а по вечерам иногда устраивалась небольшая вечеринка, либо никто не приезжал, и они собирались, чтобы поиграть в «папессу Иоанну».

Но так было до того, как Уильям стал смотреть на себя как на короля.

* * *

Джордж Каннинг приехал в Виндзор-Лодж, чтобы поговорить с королем о герцоге Кларенсе.

Каннинг был человеком, к которому король питал большое уважение, несмотря на тот факт, что одно время тот считал себя стойким сторонником Каролины. Он пришел к власти совсем недавно, когда у лорда Ливерпуля случился удар, и король считал, что правительство находится в надежных руках.

Каннинг приехал обсудить не вопросы высокой политики, а чисто семейное дело с назначением на должность герцога Кларенса.

Каннинг сразу же перешел к делу.

– Его доход увеличен, сир, но ему нужна какая-то руководящая должность. Нам не следует забывать, что в результате безвременной кончины герцога Йоркского он занял очень важное положение.

– Судя по тому, что я слышу, – сказал король, – он все больше осознает это положение.

– Так и должно быть, – ответил Каннинг. – Герцог наследник престола, и хотя мы надеемся, что он сохранит этот титул еще много лет, сам титул требует определенного величия. До сих пор Его Высочество не часто попадал в поле зрения народа. Он вел удивительно незаметную жизнь. Я считаю – и я знаю, что Ваше Величество разделяет мою точку зрения, – он должен занять видное место.

– Полностью согласен, – сказал король. – И вы имеете в виду пост лорд-адмирала. Возможно ли возродить этот пост?

– Как известно Вашему Величеству, он был упразднен при принце Георге, муже королевы Анны. Не вижу причин и я уверен, что кабинет Вашего Величества тоже не увидит никаких причин, по которым этот пост не может быть восстановлен.

– В таком случае давайте восстановим его. Однако я буду откровенным до конца, – продолжал король. – Мой брат не обладает опытом работы на такой должности. Он может оказаться немного… легко возбудимым.

– Я об этом думал, сир, – сказал Каннинг. – Титул лорд-адмирала не предусматривает никаких обременительных обязанностей. При адмиралтействе будет создан совет, который будет заниматься этой работой. По существу такой совет уже собран под руководством сэра Джорджа Кокберна.

Его Высочество станет лишь номинальной главой военно-морского флота. Титул даст тот статус, который ему необходим. Он выведет его из несколько провинциального образа жизни, который он вел так много лет и который, каким бы приятным он ни был, не подходит для наследника престола.

Король кивнул. День был не самым удачным для него. В такие дни смерть, кажется, подходила совсем близко. И когда подобное происходило, у него возникало огромное чувство ответственности. Он хотел сделать так, чтобы дом Ганноверов продолжал править и править хорошо. Но когда он думал обо всех ловушках, подстерегающих монарха, ему становилось страшно за Уильяма. И все же рядом с ним есть чуткая разумная Аделаида. Хорошая жена оказывает помощь, и людям нравится домашний уют – как он это познал на своей шкуре.

И есть Каннинг. Он смотрел на этого человека, блестящего государственного деятеля, одного из великих людей своего времени. Но Боже мой, каким же больным он выглядит! Прекрасная пара, чтобы обсуждать дела Англии – пара дышащих на ладан людей.

Георг сказал Каннингу, что оставляет вопрос о назначении на его усмотрение, потому что знает, что он решит наилучшим образом.

После этого они перешли к более важным государственным делам, чем предоставление герцогу Кларенсу синекуры в виде поста лорд-адмирала Англии.

* * *

Уильям гордо прохаживался перед Аделаидой в своем адмиральском мундире. Его глаза сияли от счастья, лицо помолодело, и он выглядел как мальчишка, получивший игрушку, о которой давно мечтал.

– Лорд-адмирал, Аделаида. Подумать только! Это то, о чем я мечтал в мои первые дни на «Принце Георге» и «Баралере». Тогда я был корабельным гардемарином. Просто Уильямом Гуэлфом. Я сам хотел, чтобы меня знали под этим именем. И было нелегко, Аделаида, сыну короля стать простым моряком.

– Я верю, что нелегко.

– О нет. Но я принял дисциплину, забыл о своем положении. Я стал одним из них и научился любить море и корабли. Клянусь Богом, это прекрасная вещь – британский военно-морской флот. Самый лучший институт в мире. Но его можно усовершенствовать. Несомненно. Теперь его возглавляет моряк… моряк, начавший снизу и поднявшийся до его нынешнего положения благодаря своему собственному упорству и…

Аделаида не слушала слова. Ее беспокоила его возбудимость. Он постоянно произносил длинные речи, как будто обращался к Палате лордов.

– Я уверена, что люди понимают, насколько ценным ты будешь для военно-морского флота, Уильям, – сказала она спокойно. – Именно поэтому тебе предложили этот пост.

– Появятся завистники, – продолжал Уильям. – И я совсем не уверен, что мне нравится этот Кокберн. Он, кажется, думает, что занимает какое-то главенствующее положение. Говорит о каком-то совете. «Совет, – потребовал я. – Какой совет? Лорд-адмиралу Англии не нужен никакой совет, который указывал бы ему, что делать. Позвольте сказать вам, сэр, что лорд-адмирал Англии был моряком, а этот совет никогда не мог бы им быть!» Я сказал ему…

Его глаза стали дикими, щеки пылали от возбуждения.