Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Анатолий Александров

— Но я уже договорился с Кузнецовым, и он начал работать по двигателю на моих компонентах горючего и кислороде.

— Это неплохо, что Николай Дмитриевич взялся помочь тебе, но он, по-моему, не скоро выйдет на требуемую тебе мощность двигателя, — возразил Мозжорин.

— Согласен, Юрий Александрович, но у меня не было другого выхода. Мы со своей стороны будем всячески помогать Кузнецову. Я уже направил обращение в обком партии, чтобы Воротников оказал его ОКБ посильную помощь.

— Глушко знает о твоем куйбышевском заказе?

— Знает, конечно. Ему сообщил о нашем договоре с Кузнецовым Устинов.

— Поздравляю тебя, Сергей Павлович. Ты поступил, как известный мудрец из пословицы.

— Какой мудрец? — заинтересовался Главный конструктор.

— Мне недавно рассказал Тюлин: «Человек, который не способен рассердиться, — дурак. А который не позволяет себе рассердиться — мудрец». Ты не рассердился на Валентина Петровича, а взял и нашел себе другого надежнейшего компаньона.

— Николай Дмитриевич действительно очень надежный компаньон, но он до сих пор чисто ракетными делами не занимался, — сказал с сожалением Королев.

— Теперь займется, — подбодрил давнего ракетного сотоварища Мозжорин. — Я в Кузнецове уверен.

Будто чувствовала Нина Ивановна, что старт второго группового в шестьдесят третьем получится таким трудным. Она, пополняя командировочный чемоданчик мужа всем необходимым, продолжала его напутствовать:

— Ты, Сереженька, будь поспокойней. Тебе ведь нельзя волноваться. Ракета у тебя отработана, все системы корабля действуют, как часы.

— Техника у нас, Нинок, очень сложная. Сделать ее совершенно безотказной невозможно. Так что мне приходится всегда быть начеку, — объяснял Главный конструктор.

— Но специалисты у тебя хорошие. Что Пилюгин, что Кузнецов, что Бармин. Если и возникнет какой отказ, то они тут же устранят неисправность, — успокаивала Нина Ивановна.

— Ты можешь понять, Нина, что на этот раз летит женщина, и я очень хочу, чтобы ее старт и весь полет прошли без сучка и задоринки, — возразил Сергей Павлович и добавил: — В мае полетят мои последние «Востоки». За ними настанет очередь многоместных кораблей. Там будет уже другое дело.

На рассвете 27 мая Главный конструктор отправился на Байконур, чтобы осуществить очередной, групповой запуск двух «Востоков». Командиром одного из них была женщина.

2

Не так уж много набиралось приметных дат у Валентины Терешковой до полета «Чайки». Но отдельные из них врезались в память на всю жизнь. В июле пятьдесят второго, после семилетки, в неполных пятнадцать лет, она переступила порог проходной Ярославского шинного завода. Там началась ее рабочая биография, мало отличная от биографий многих советских девушек и юношей в трудное послевоенное время. Но меньше, чем через год, Валентина стала текстильщицей. Мать, Елена Федоровна, уговорила: на «Красном Перекопе», дескать, имеется хороший текстильный техникум и факультет заочного текстильного института. Работай и учись — было бы только желание. Разочаруешься в ткацком деле — тогда иди другой дорогой, делай свой выбор.

Жизнь била ключом. Работа, учеба. Времени решительно не хватало, но вскоре добавился еще… аэроклуб. В мае пятьдесят девятого Терешкова совершила первый в своей жизни парашютный прыжок. После приземления инструктор Кондратьев похвалил: «Начало в общем-то неплохое». Когда прыжки закончились, инструктор собрал всех девчонок вокруг себя, процитировал Лессинга: «Если человек никогда не теряет головы, значит, ему просто нечего терять». От себя Кондратьев добавил, что если парашютист потеряет голову, то может потерять и саму жизнь.

В следующем, шестидесятом, Валентину избрали секретарем комитета комсомола комбината. Первой, поздравившей ее, была парторг Усова. Валентина Федоровна не стала спрашивать, справится она или нет, а сразу порекомендовала: «Не дели, Валюша, дела на маленькие и большие. Раз какое-то из них связано с судьбой человека, значит, это дело большое. Постарайся обязательно решить его до конца. Тогда получишь истинное удовлетворение». Сама Усова поступала точно так же.

В день полета Юрия Гагарина на комбинате и в аэроклубе царил невероятный переполох. Из уст в уста сообщались самые сказочные подробности из биографии майора-храбреца. До появления газет с биографией Юрия Алексеевича кто-то на комбинате даже пустил слух, что он… ярославский парень, родом из соседнего, Рыбинского, района. А Галка Шашкова вообще поставила кардинальный вопрос: «Девочки, скажите, а кто станет первой космонавткой?.. Вот это очень интересно!»

В ноябре шестьдесят первого Терешкова оставила заявление в штабе аэроклуба с просьбой о зачислении ее в отряд космонавтов. Надежда лишь теплилась, но через месяц Валентину вызвали в областной комитет ДОСААФ и сообщили, что ее просьба удовлетворена, остается дождаться только вызова из Москвы.

Остались позади январь и февраль шестьдесят второго. Вызов, однако, все не приходил. Нетерпение нарастало. Накануне женского праздника, 7 марта, Валентине вручили в горкоме партии членский билет, а на следующий день она получила долгожданную телеграмму: «К десяти часам 9 марта прибыть в Москву к генералу Каманину». В телеграмме был указан адрес Главного штаба ВВС.

Из Москвы ее направили в Звездный. Здесь Терешкова сразу почувствовала себя счастливой. В Ярославле, на «Красном Перекопе», ей с первых рабочих шагов помогала секретарь парткома комбината Усова, замечательный, бескорыстный наставник. В Центре подготовки таковых оказалось сразу двое — Николай Петрович Каманин и Сергей Павлович Королев. Один — прославленный полярный летчик, другой — «главный ракетчик» страны. Первый спас от гибели десятки замерзающих в Ледовитом океане челюскинцев; второй помог уберечь от войны всю страну, когда ей угрожали из-за океана ядерным ударом. Так же действовали начальник Центра подготовки полковник Карпов и его комиссар полковник Никерясов.

Во вторую встречу в Звездном с новым отрядом кандидатов в космонавты в середине марта Королев вначале около получаса дружески побеседовал с полным составом. А затем увел в другую аудиторию только женщин, для отдельной, сердечной беседы. Попросил каждую из претенденток на полет коротко рассказать о себе: о семье, где училась, где работала.

Пономарева и Соловьева — москвички, работницы известных на всю страны объединений. У Сергея Павловича сложилось о каждой из них вполне определенное мнение — цену себе женщины знают, решили проверить крепость характера в рискованном деле. Другая статья — Терешкова. Из семьи погибшего фронтовика. Ткачиха. Молодежный вожак. Комсомольский секретарь. Услышала в аэроклубе от подружки, Надежды Пряхиной, что космонавтам требуется хорошая парашютная подготовка, и решила дерзнуть. Стала инструктором по парашютному спорту. Рекомендация Усовой была предельно лаконичной: «Если чувствуешь, Валюша, что космический полет тебе по силам, смело добивайся поставленной цели». От нее, Валентины Федоровны, Терешкова впервые услышала примечательный афоризм: «Человек без мечты, что птица без крыльев — в полет не годен».