Дерево-людоед с Темного холма - Содзи Симада

Я подбежал прямо к камфорному лавру. У корня дерева, где еще недавно сидел Митараи, остался лишь один его ботинок.

Испуганный, я позвал друга по имени. Ответа не последовало: мой голос, словно бросая мне вызов, заглушил шелест ветвей гигантского лавра.

Не моргая, я искал Митараи в темноте. Мне вдруг показалась, что я остался совсем один. Мне хотелось кричать от ужаса!

Обыскав все вокруг огромного дерева, я поднял взгляд наверх. На высоте около трех метров над землей в ветвях дерева висела куртка моего друга. Я подпрыгнул, схватил ее за край и стянул вниз.

Куртка упала на папоротник, растущий между корнями дерева. Я вспомнил об обуви Таку и Юдзуру – их ботинки тоже были разбросаны в разных местах, один далеко от другого: первый нашли у дома Фудзинами, а второй – у развалин бани Фудзидана-ю. В обоих случаях. Один из ботинок Митараи я нашел здесь. Неужели второй сейчас у бани?

Сам не отдавая себе в этом отчета, я бросился бежать. Ветер свистел в ушах, пока я бежал через освещенный луной сад, созданный по образцу шотландский деревни Фойерс.

Я распахнул металлическую калитку и ступил на гравийную дорожку перед домом. Вдалеке высилось огромное здание общественной бани, освещенное зловещим лунным светом. Образы толстой трубы дымохода, которая, кажется, росла прямо из земли, печи под ней и сарая с топливом – все это постепенно приближалось ко мне. Я продолжал бежать. А добежав…

– А-аа! – в отчаянии закричал я.

Я нашел ботинок. Он лежал у старого здания бани. Это точно был ботинок Митараи. Я так и знал!

В это мгновение я понял, что мы зашли слишком далеко. Мы слишком глубоко проникли в эту тайну. Вот почему лавр нацелился на Митараи!

Я быстро оглянулся на дом Фудзинами. Свет в его окнах погас, а позади виднелся лишь темный силуэт дерева. Луна светила достаточно ярко, чтобы рассмотреть сад. Я взглянул на крышу, подозревая, что Митараи мог быть там.

К счастью, на крыше дома никого не было.

Я сильно разозлился. Во всем виновато это проклятое дерево! Сам Митараи, возможно, тоже уже где-то в его чреве…

Оставив ботинок на месте, я помчался обратно к дому. Захлопнув калитку, быстро пересек сад и открыл дверь сарая. Нырнул в темноту и на ощупь отыскал ледоруб. Схватив его, побежал вдоль дома прямо к камфорному лавру. Снова бросил взгляд на куртку и ботинок Митараи, лежавшие у корней.

Внезапный порыв ветра заставил ветви камфорного лавра и деревьев за ним зашуметь – и звук этот подозрительно напомнил человеческий голос. Я вздрогнул. Свет луны на мгновение померк. Она скрылась за облаками? Пространство вокруг погрузилось во тьму.

Я взглянул на небо, стараясь отыскать там луну.

Тучи закрывали почти все небо целиком, звезд не было видно. Луна тоже только что скрылась за облаками.

Воздух был наполнен влажным запахом растений, напоминавшим о недавней буре.

– Что?.. – пробормотал я, напрягая глаза и вглядываясь в даль. Даже в лунную ночь силуэт дымовой трубы бани Фудзидана-ю выглядел нечетко. С дымоходом что-то было не так.

Не отводя взгляда, я смотрел на трубу. В облаках появился просвет, и на небе снова возникла луна.

Стояло полнолуние. Белая полная луна парила в небе над трубой дымохода, освещая ее верхушку.

Та выглядела странно – она была будто закруглена.

Бросив ледоруб, я побрел обратно в направлении бани, не отдавая себе отчета в своих действиях. Мой взгляд был прикован к верхушке трубы вдалеке.

Я подошел ближе. Это была человеческая фигура. Кто-то сидел на верхушке трубы дымохода.

Зачем? Там же так высоко! Это невероятно опасно! Безумие! Кто это?!

На ум пришел лишь один человек, способный на такой нелепый поступок.

Я снова побежал. Нахлынули эмоции: облегчение, гнев, радость, волнение, неловкость… Я не мог описать все чувства, одновременно захватившие меня. Они были совсем как шелестящие на ветру листья. Их все постепенно заглушило облегчение. Митараи в безопасности! Я думал лишь о том, чтобы он не сорвался оттуда и благополучно добрался до земли.

Добежав до трубы, я сильно запыхался, устав от пробежек туда и обратно, и не мог произнести ни слова – мне нужно было перевести дыхание. Затем заглянул в дымоход.

– Митараи! – кричал я. – Митараи! Эй, Митараи!

Я кричал очень громко, но ответа не получил. Отступив назад, посмотрел наверх. Я отходил все дальше, продолжая кричать; все шел и шел назад, чтобы лучше разглядеть верхушку дымохода.

Фигура, сидевшая наверху, не шевелилась, совсем как статуя. Я был в ужасе. Мне сразу вспомнился Таку: мужчина сидел на крыше дома Фудзинами, неподвижный, как статуя. Ведь на тот момент он был уже мертв.

Ботинки, по отдельности лежавшие у камфорного лавра и за зданием бани…

– Митараи!

Я сложил руки рупором и снова закричал. Ветер низко и непрерывно гудел. На темном склоне росло много деревьев. Их листья, далеко и близко, шелестели, накрывая меня волнами звука.

Зачем Митараи было забираться так высоко на трубу дымохода?

Фигура не отвечала на мой призыв. Возможно, была другая причина? Что, если это был не Митараи? Но тогда кто?

– Ах! – облегченно выдохнул я.

Фигура на верхушке трубы медленно пошевелилась. Человек был жив! Слава богу! С меня точно хватит покойников.

Медленно, очень медленно фигура спускалась вниз по металлической лестнице на внешней стороне трубы. Я осторожно приблизился к дымоходу.

На землю спускался целый и невредимый Митараи. Без куртки и босиком, но наконец в безопасности. Он жив!

Мой друг спустился на крышку печи, затем спрыгнул вниз и нетвердыми шагами, будто во сне, медленно подошел ко мне.

Даже при свете луны я видел, что его волосы всклокочены, щеки впали, а под глазами залегла глубокая тень. Всего за несколько часов он совсем ослабел. Похоже, мой друг израсходовал все свои силы.

– Эй, Митараи!

Я хотел спросить, в порядке ли он, но Митараи резко поднял правую руку, чтобы я замолчал, и произнес тихим голосом:

– Теперь мне все ясно.

Он даже не посмотрел на меня – его взгляд был прикован к камфорному лавру, возвышавшемуся вдалеке.

– Есть буквально пара деталей, которые мне пока не ясны, – сказал Митараи и сдвинулся с места.

Ступив вслед за ним на гравий и подняв один ботинок, я сказал:

– Может, наденешь обувь? Давай, я принесу? – Второй ботинок был далеко.

Митараи продолжил свой путь босиком – похоже, обувь его мало волновала. Я шел рядом с ним, подставив свое плечо.

– Они оба сняли свою обувь. Оба брата – Таку и Юдзуру.

Я медленно кивнул. Все верно. Меня смутило то, что Митараи последовал их примеру.