Путин, Буш и война в Ираке - Леонид Млечин

Три часа в Овальном кабинете президента Соединенных Штатов обсуждалась ситуация.

Нанесение удара означало перенесение плана операции на более ранний срок. Спорили о том, насколько надежна разведывательная информация, и о том, какую пропагандистскую пользу извлечет Саддам, если сведения окажутся неправильными.

— Я колебался поначалу, — рассказывал Буш журналистам, — я боялся, что первой картинкой войны в Ираке, которую увидят телезрители по всему миру, станет раненый внук Саддама Хусейна.

Буш приказал генералу Майерсу связаться по секретному телефону со штабом американских войск в Катаре. Штаб разместился на базе Эс-Сейлийя в предместье столицы Катара городе Доха.

Здесь был нервный центр военной операции, куда сходились все нити информации и управления. В своем кабинете с мощным кондиционером Фрэнкс в реальном масштабе времени получал известия о состоянии собственных войск и разведывательные сводки о положении в лагере противника. В любую минуту он мог связаться с кем угодно, начиная с президента, по телефону или видео. Система закрытой военной связи обеспечивала контакт со всеми, кто мог ему понадобиться.

На огромном плазменном экране отображалось расположение войск. Каждый танк, бронетранспортер, военная машина оснащались приборами системы глобального позиционирования. Месторасположение, направление движения, скорость через спутник передавались на главный компьютер объединенного командования. Фрэнкс видел у себя на экране дивизии и бригады. Управляя компьютером, он мог укрупнить любой участок фронта и увидеть, что делают тот или иной батальон или рота, и в конце концов добраться до одиночной боевой машины пехоты. Это была революция в военном деле.

На другом экране Фрэнкс видел войска противника. У иракцев не было системы глобального позиционирования. Но разведывательные спутники и самолеты следили за иракской территорией не только днем, но и ночью. Инфракрасные объективы цифровых камер позволяли в темноте распознавать силуэты танков, оружий и даже одиночных бойцов. Иракцы и не подозревали, что американские военные в курсе любых их перемещений на фронте и в тылу.

Разумеется, перехватывались и прослушивались все радио-и телефонные переговоры иракских военных.

В Катаре уже была ночь. Операция развертывалась по плану. Спецназ продвигался внутрь страны, а наблюдательные вышки перестали существовать.

Генерал Фрэнкс решил, что он может немного поспать. В свой комнате он включил телевизор, нашел старый фильм с Джоном Уэйном и лег. Он заснул, не успев выключить телевизор. И тут зазвонил телефон военной спецсвязи. Фрэнкс услышал голос председателя комитета начальников штабов Дика Майерса:

— Том, я в Белом доме. Здесь президент, министр Рамсфелд и Тенет. Ты знаешь о цели, которую обнаружили?

— Да, — ответил Фрэнкс.

— Ты можешь ее сейчас уничтожить?

— Сейчас я выясню все детали, — обещал Фрэнкс. — Думаю, нет проблем. А насколько надежна информация?

— Джордж Тенет в ней уверен.

Томми Фрэнкса, которому было поручено командовать военной операцией в Ираке, поставили перед труднейшим выбором. Он должен был отказаться от уже утвержденного плана операции, который сам разрабатывал полгода. В случае неудачного развития событий это грозило осложнениями и большими потерями. Тем не менее генерал Фрэнкс не стал возражать.

Генерал сам любил повторять:

— Любой военный план погибает при первом же столкновении с противником.

В течение часа в район предполагаемого появления Саддама перенацелили двадцать четыре крылатых ракеты.

Большую часть маршрута крылатые ракеты проходят на безопасных режимах полета, укрываясь от систем противовоздушной обороны. А ближе к цели включается приемник спутниковой навигационной информации, который корректирует полет.

Но тут возникло еще одно препятствие. Саддам Хусейн проводил совещание в бункере, построенном немецкими строителями. Сотрудники ЦРУ сообщили, что подземный бункер сделан настолько прочно, что крылатые ракеты его не возьмут — не смогут пробить надежные перекрытия.

Гарантию уничтожения давали только специальные бетонобойные бомбы, снабженные взрывателями, которые срабатывают, лишь когда сама бомба вошла глубоко под землю. Но эти бомбы сбрасывают с самолетов.

Американские военно-воздушные силы располагают машинами, мало заметными для радиолокаторов противовоздушной обороны. Это истребители-бомбардировщики F-117. Ночью, если они летят на большой высоте, то не видны и с земли.

В тот день солнце должно было взойти над Багдадом в шесть часов девять минут. Но уже за полчаса до этого силуэты американских самолетов будут ясно различимы на фоне светлеющего неба, их можно будет заметить невооруженным взглядом. Допустимо ли отправлять эти самолеты на бомбардировку, прежде чем будет уничтожена система ПВО Ирака?

Это был серьезный риск. Если дорогостоящие самолеты собьют, то и летчики погибнут, и получится, что план операции поломали напрасно.

Возникла идея пробить для самолетов безопасный коридор — уничтожить все иракские средства противовоздушной обороны по маршруту полета F-117. Но тут возникла другая проблема: группы спецназа на вертолетах уже проникли внутрь Ирака. Они летели на предельно низких высотах, чтобы не попадать на экраны иракских радаров. Не станут ли они случайной жертвой американских же бомб, расчищающих дорогу для F-177?

Сверили маршруты — выяснилось, что опасности нет.

Но к тому времени один вертолет уже пострадал — завалился набок, когда высаживал группу спецназа и оперативников ЦРУ; их задача состояла в том, чтобы наблюдать за двумя главными мостами через реку Евфрат у стратегически важного города Эн-Насирия и не допустить их уничтожения противником. Через мосты должны были пройти американские части, наступавшие на Багдад.

При аварии вертолета никто не погиб. Группа отошла, а саму машину уничтожили с воздуха, чтобы вертолет не попал в руки иракцев.

Подчиненные доложили генералу Фрэнксу, что два самолета F177 «Ночной ястреб» готовятся к полету с аэродрома в Катаре, они оснащаются бомбами, предназначенными для уничтожения подземных целей.

— Одним самолетом не обойдемся? — поинтересовался генерал Фрэнкс.

— При таком раскладе вероятность поражения цели — пятьдесят процентов, — ответили штабисты. — Нужны две машины.

Фрэнксу опять позвонил председатель комитета начальников штабов:

— Мы мечтаем нанести удар, но президент не хотел бы терять двух летчиков. Каковы шансы?

— Надо сбросить груз не позднее пяти тридцати утра по багдадскому времени, — доложил Фрэнкс. — Следовательно, вылет не позднее трех тридцати. Время полета — два часа с одной дозаправкой в воздухе. Так что мне нужен приказ президента в три пятнадцать, чтобы ребята могли запустить двигатели.

Фрэнкс посмотрел на большие настенные часы. Они показывали два часа двадцать семь минут.