Мои калифорнийские ночи - Анна Джолос

— Тяжёлая выдалась ночка. Я до сих пор на выхлопе, — зевая, признаётся он. — Ричи вообще уснул прямо в клубе.

— Ни черта не меняется, — смеюсь я.

— Ну а ты? — интересуется Картер, насмешливо намекая на продолжение ночи.

— Не спрашивай, — чешу затылок.

— Родители искали вас обоих. Грейс звонила, я сказал, что ты спишь.

До меня не сразу доходит смысл сказанных другом слов.

— Смит у Роуз, — этот говнюк озвучивает ответ на вопрос, не успевший сорваться с языка.

— Ясно, ну что, поехали? Фамилию и адрес этого убогого я пробил по автомобильным номерам.

— Поехали, — выбрасывает сигарету, и мы забираемся в додж, чтобы нанести визит одному попутавшему берега субъекту…

Исайя

Сижу в коридоре, нетерпеливо покачивая носком ботинка от бриони. Дыра. Дешёвый ремонт на скорую руку, отвратительный медицинский запах и душное помещение. Именно так выглядит ничем не примечательная городская больница.

Дверь открывается, и оттуда выходит тощий дед, похожий на сморчок. Встаю, запуская руки в карманы. От него узнаю, что Фостер действительно в положении. Срок — шесть недель.

— Что ж, поздравляю, папаша, — не скрывая сарказма вещает он.

— Было бы с чем, — замечаю я.

— Ребёнок — это дар божий, — осуждающе произносит старикашка, покашливая в кулак.

— Или результат безответственности двух угашенных, — без зазрения совести добавляю я.

— Это — мои рекомендации, — поджав губы объявляет он и суёт мне под нос бумажку с отвратительными закорючками.

Такое ощущение, что в тех образовательных учреждениях, где готовят будущих врачей, отдельным предметом в расписании значится «обратная каллиграфия». Их нарочно учат шифровать слова? Может, это — своего рода игра с фармацевтами, отгадывающими потом подобные ребусы в аптеках? Реально, ни слова же не понятно!

— Нам это не понадобится. Фостер, готова идти?

Выглядываю на девчонку, притаившуюся за его спиной. Рыжая в ответ только кивает головой.

— Идём.

Разворачиваюсь и, не прощаясь с врачом, спешу убраться отсюда. В принципе, я был готов к тому, что меня «обрадуют» этой новостью, но всё равно, чего уж себя обманывать, дало по мозгам…

Выходим из пахнущей хлором обители и направляемся к моей тачке. За эти три минуты не произносим ни слова. Вот настолько нам не о чем говорить. Какие с нас родители, скажите?

Достаю ключи и снимаю мерс с сигнализации. Фостер не спешит садиться в машину. Останавливается напротив меня и складывает руки на груди.

— Теперь веришь? — спрашивает недовольным тоном.

— Да, но от этого легче не стало…

— И что теперь? — её голос дрожит от напряжения.

Я достаю сигареты и щёлкаю зажигалкой. Тэми отходит немного в сторону, и этот жест вызывает у меня улыбку. Решила уже сейчас начать играть в заботливую мамочку?

— Фостер, — качаю головой и устало тру глаза. — Мы с тобой по-крупному облажались.

— Может, стоит воспринимать это иначе? — осторожно советует она.

— Иначе? — я ухмыляюсь. — Поедем оформлять отношения, выбирать кроватку, коляску и прочую детскую ерунду?

Рыжая пожимает плечами, словно не видит в этом ничего такого…

— Может и так.

— Не смеши меня, Тэми. Мы переспали, будучи мертвецки пьяными. Это — едва ли самое лучшее начало, — серьёзно говорю ей я.

— Кто знает, — смотрит на свои старые кеды и теребит ручку от сумки. — Стоит попробовать, разве нет?

Поднимает на меня свои карие глаза. Наивная… Глупая маленькая девочка, которая, к сожалению, в меня влюблена. Да только мне абсолютно нечего сказать ей в ответ.

— Послушай, Фостер, — я крепко затягиваюсь и выбрасываю окурок. — Ни черта не выйдет. Мы слишком молоды, в мои планы не входило появление маленького человека в ближайшие лет десять.

— Не всегда всё идёт по плану, — звонко перебивает она.

— Да, — вздыхаю. — Но я — однозначно не тот, кто тебе нужен.

— Исайя, — делает шаг вперёд и утыкается лбом мне в плечо. — Мне нужен только ты! Я тебя люблю, и на первое время этого достаточно…

Что она несёт? Достаточно для чего?

— Тэми, — отодвигаю её и смотрю в раскрасневшееся и мокрое от слёз лицо.

— Я ничего к тебе не чувствую. Я не смогу быть хорошим отцом. И вообще, на минуту подумай о себе. Ты хотела учиться в медицинском…

— Да плевать, — в сердцах произносит она. — Я хочу быть с тобой.

— А я с тобой нет! — жестокая правда вырывается из меня прежде, чем я успеваю взвесить ту боль, которую могут принести ей эти слова…

Замирает, и мы смотрим друг другу в глаза. В её — нежность мгновенно сменяется разочарованием.

— А с кем? С ней? — зло интересуется Тэми.

— С кем с ней? — начинаю раздражаться.

— Тебе нужна Смит, верно? Я вижу, как ты на неё смотришь! — прищуривается, и кивает головой, словно соглашается сама с собой.

Я наблюдаю за тем, как по соседству паркуется какая-то старушенция на гелентвагене.

— Не твоё дело. Давай договоримся: не будем ломать жизнь ни мне, ни тебе, — прошу я, и она меняется в лице. Её брови взлетают вверх.

— И что это значит? Хочешь, чтобы я избавилась от твоего ребёнка? — громко возмущается, и та самая мадам из гелика с интересом поглядывает в нашу сторону, вылезая из авто.

— Не ори, — возвожу глаза к небу. — Это надо сделать, пока ещё не поздно…

— Хочешь убить его? — у неё трясутся руки, и глаза наполняются слезами

— Фостер, перестань, — привлекаю её к себе. Обнимаю, засунув подальше собственное эго. — Я знаю, что всё это звучит жестоко, но ты должна понимать, ничего хорошего из затеи оставить ребёнка не получится.

— Откуда ты знаешь? — вздрагивает она и начинает рыдать.

— Тебе семнадцать. Вся жизнь впереди, — пытаюсь объяснить ей, что ни она, ни я не готовы сделать такой серьёзный шаг.

— Мы могли бы попробовать, — отклоняется назад и заглядывает мне в глаза. Смотрит так, что я чувствую себя чудовищем. Потому что меня не трогают ни её слёзы, ни отчаяние…

— Нет смысла, Тэми…

— Ты привыкнешь ко мне, я буду хорошей женой.

Господи ты боже. О чём она вообще?

— Женой? Я не женюсь на тебе, понимаешь ты или нет? Да у меня девушки постоянной никогда толком не было, а ты хочешь сделать из меня порядочного семьянина? — смеюсь. Потому что её фантазии — полный бред.