Мировая революция - Илья Николаевич Баксаляр

слово – и ты труп, – тихо сказал дежурному войсковой офицер. – Молодец. Теперь положи трубку. Вот так-то лучше. Сержант Иванов, проводи нашего друга в комнату и запри его там.

В Москву вошли танки. Они перекрыли все въезды в город, большие перекрестки и блокировали все проезды в центр со стороны Садового кольца. В центре столицы расположились БТР и боевые машины пехоты, солдаты и офицеры патрулировали улицы, спецназ оцепил правительственный район Москвы. Несколько танков, проломив ворота, въехали на территорию Всероссийской государственной телерадиокомпании на Шаболовке, десантники захватили здание национального телевидения, телецентр «Останкино», а также радиокомитет на Пятницкой улице. На въездах в Московскую область стояли усиленные военные посты с танками и комплексами залпового огня «Смерч». Отряд ГРУ с вертолетов десантировался на здание Администрации президента на Старой площади. Второй отряд ГРУ брал штурмом здание правительства на Краснопресненской набережной. Спецназовцы спускались с крыши на веревках и через окна врывались в кабинеты. Приказ был един: убивать всех, никого не оставлять в живых. Спецназовцы в черных масках врывались в кабинеты и стреляли во все, что двигалось: в женщин и мужчин, пожилых и молодых. Через десять минут почти все сотрудники администрации были уже мертвы. Они лежали на своих рабочих местах, так и не поняв, что случилось. Кто-то пытался бежать, но пули настигали их, подкашивали, а неизвестный солдат подходил к ним, еще живым, и добивал выстрелом в голову.

Дегтярева услышала какие-то слабые хлопки. Что это? Она только по телевизору видела новости о проведении масштабных учений. «Странно! Почему маневры не согласовали с Администрацией президента, тем более, если они проводятся в Подмосковье? Такого раньше себе никто не позволял». Глава Администрации подошла к окну. В это время здоровый детина спустился сверху на веревке и повис на уровне ее окна. Еще минута – и он влетел в комнату, засыпав кабинет кучей осколков. Дегтярева выступила вперед.

– Молодой человек, что вы здесь делаете?

Спецназовец, пораженный поведением щуплой старушки, излучавшую мощную силу, остановился и оробел. Под пристальным взглядом Ксении Петровны солдат даже присел.

– Почему вы врываетесь сюда?

Парень сразу почувствовал себя маленьким ребенком, который что-то натворил. Эта пожилая женщина внушала ему страх и почтение одновременно.

– Я… это… У нас тут приказ…

– Кто отдал вам приказ? – жестко спросила глава Администрации.

Гэрэушник сразу сник.

– Полковник Тарадайкин.

– А, значит, это военные. Вы кому присягу приносили?

Детина совсем растерялся.

– Это… Ну… Родине, конечно.

– А что, полковник Тарадайкин – это ваша Родина? – старушка наступала на военного.

В это время в окно влетел еще один спецназовец и сходу начал стрелять. Первая пуля пробила правое плечо Дегтяревой и отбросила пожилую женщину в сторону, кровь ручьем хлынула из ее тела. Превозмогая боль, она встала, вторая пуля влетела в грудь, разрывая артерии. Глава Администрации еще держалась за стол, когда следующая пуля отбросила ее вглубь кабинета, она упала, страшная боль сковала все тело, в глазах потемнело. Ксения Петровна попыталась встать, но выпущенные очередью десять пуль разнесли ее щуплое тело в клочья. Пожилая женщина лежала на полу, кровь лилась из ее изрешеченного тела, остекленевшие глаза смотрели вверх. Свою смерть она приняла мужественно, до последнего смотрела врагу в глаза, не испугавшись его и демонстрируя всем своим видом, что смерть ей не страшна. Но в душе была страшная боль, что не хватило совсем немного времени, чтобы раз и навсегда изменить жизнь в России, чтобы хозяином страны стал народ. Пока пуля летела в нее, в ее голове была лишь одна мысль: убивают не ее, а будущее страны.

Огромный детина, первым ворвавшийся в окно, стоял неподвижно и тупо смотрел перед собой. На его глазах убили самого талантливого человека в России, руководителя мирового масштаба. Это был главный советник, основной двигатель всех реформ в его родной стране. Он не мог в нее стрелять, потому что чувствовал невероятную мощь в этой хрупкой старушке, ее мужество просто потрясло его. Спецназовец не понимал, что с ним происходит. На полу лежала старая женщина. Как они, молодые ребята, защитники страны, могли ее убить? Горькая слеза пробежала по его щеке.

Полковник Тарадайкин шел по кабинетам администрации.

– Сколько сотрудников уничтожили? – спросил он на ходу своего заместителя.

– Сто пять человек.

«Странно, – подумал полковник, – раньше здесь работало несколько тысяч».

– Живые есть?

– Нет, товарищ полковник.

– Хорошо.

В кабинетах Тарадайкин видел тела убитых, лица многих из них были изуродованы пулями. Он вошел в кабинет главы Администрации.

– А вот и наша бабка. Прибили наконец ведьму.

– Не смейте издеваться над ней! – вдруг заорал спецназовец, он все еще стоял в центре кабинета.

– Заткнись, идиот, – приказал Тарадайкин.

Он подошел к телу Дегтяревой, достал из кобуры пистолет и хотел выстрелить. Но пули спецназовца остановили полковника, размозжив ему голову. Последнее, что смог сделать для Дегтяревой русский солдат, одураченный своим командованием, – это не дать глумиться над самым мужественным человеком, которого он встречал в своей жизни.

Глава 114. Два слова

Внезапно прекратило вещание телевидение. Вместо передач и обычных дневных новостей на экранах появилась сетка. Такого не случалось со времен пожара на Останкинской башне. Нехорошее подозрение закралось в души людей. Это плохой знак. Люди начали звонить друг другу, кто-то звонил в Москву друзьям или родственникам. В Москве войска – новость быстро разнеслась по всей стране. В Интернете появились кадры с улиц столицы. Происходило что-то ужасное. Вся страна замерла в ожидании чего-то непоправимого.

Танки наступали и наступали на дачу Тихомирова, охрана отбивалась изо всех сил. В небе появились вертолеты, но были сбиты выстрелами службы безопасности. Несколько танков беспомощно замерли в огороде, танкисты не имели возможности двигаться, стрелять и даже просто вылезти из машины. Наконец выстрелы прекратились, и атака захлебнулась. Охрана спешно установила вокруг дома электромагнитный щит. Президент встал.

– Да, не получился у нас отдых, – на лице Тихомирова было спокойствие.

Все встали и собрались вокруг президента.

– Это что, мятеж?

– По всей видимости, да.

– Знаете, Сергей Иванович, – сказал Левин, – я вас поначалу недолюбливал, наверное, завидовал вам. Но вы смогли сделать то, на что у меня не хватало духа и мужества. Я буду с вами до конца, и если нам суждено погибнуть сегодня, для меня будет большой честью принять смерть рядом с вами, защищая наше общее дело.

– Ты придурок, мамочкин сынок! Как ты меня достал!

В углу стояла жена премьера, в руках она держала автомат «Узи» израильского производства.

– Что расхныкался, как дите малое? Отойди от него, – заорала она на мужа.

Любарский бросился к женщине