Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II - Бертран Мейер-Стабли

Принц-экалогист

Дикки Арбитэр, бывший советник принца Чарльза по связям с прессой, однако, проявляет настойчивость и уточняет: «Чарльз вовсе не затворник и не отшельник, он всегда рад отобедать со своими друзьями или провести вечер в спокойной, непринужденной обстановке с семьей и кузенами. Он любит различные виды конного спорта, такие как игра в поло, и псовую охоту. Он с удовольствием разговаривает с сельскими жителями, хорошо знает их в лицо и помнит разговоры, которые вел с ними раньше». Короче говоря, даже в этих сферах принц Уэльский, по мнению Дикки Арбитэра, ведет себя по-королевски.

Гарольд Брукс-Бейкер, прославленный издатель «Беркс пиридж» («Книга пэров Берка»), как только речь заходит о принце Уэльском, начинает петь ему дифирамбы: «Принц Чарльз — это самый конструктивный, самый творческий, самый умный, самый сознательный и самый добросовестный человек из всех, кого королевская семья произвела на свет на протяжении нескольких сотен лет». Летом 1978 года директор одного из благотворительных заведений, находящихся под патронажем принца Чарльза, прибыл в Букингемский дворец. Он должен был сказать принцу несколько слов перед тем, как сопроводить его на собрание комитета заведения, но Его Королевское Высочество не могли нигде найти. Наконец один из слуг сказал, что в последний раз видел принца Чарльза в парке, он сидел под деревом и писал речь. Директор терпеливо ждал, затем услышал, как в конце длинного и широкого коридора открылась и закрылась дверь. Глядя на этого одинокого молодого человека, шедшего ему навстречу и выглядевшего озабоченным, директор подумал: «А что же у него за жизнь? Что мы для него?» Спустя тринадцать лет он привел данные социологического анализа и написал следующее: «Если принц Уэльский так популярен, то только потому, что он интересуется жизнью других слоев общества, а не только того, который ему известен, а также потому, что считает: талант и личные достоинства человека значат больше, чем его происхождение или цвет кожи».

Чарльз хотел бы быть современным королем, и он это очень хорошо объясняет: «Я попытаюсь изменить старинный и далекий от людей облик королевской власти». Ричард Линдсей, содействовавший принцу Уэльскому в работе на Би-би-си над его передачей «Мир висит на волоске», дает такие «свидетельские показания»: «Чарльз за неделю встречается с огромным количеством людей и пожимает больше рук, чем большинство из нас за год, но тем не менее у него гораздо меньше друзей. Принц Уэльский, каков бы он ни был, совершенно естественно приговорен к одиночеству. Он обязан перед самим собой требовать сдержанности и молчания, абсолютного соблюдения тайны от всех, кто его окружает. Кстати, принц Уэльский — это человек, умеющий при знакомстве тотчас же сделать так, чтобы вы чувствовали себя непринужденно. Это человек творческий, как говорится, артистическая натура, чувствительный, ответственный, но очень одинокий».

Один из биографов Чарльза, Алан Гамильтон, отмечает: «В его внешности есть неуловимые признаки преждевременного старения; он компенсирует сей недостаток своей плохо скрываемой или нескрываемой страстностью взрослого шутника и балагура… Похоже, это правда, что во время путешествия на Гебриды Чарльз, одетый в рабочий комбинезон, сажал картошку, добывал торф и пас овец. Как только эта новость стала известна, в газетах написали, что Чарльз уж точно большой оригинал. Подданные Ее Величества, без сомнения, поняли, что королевская ноша тяжела, что иногда человек, отягощенный этой ношей, может захотеть куда-то сбежать и что это нормально; они также поняли, что сейчас, когда тема экологии в моде, нет ничего удивительного в том, что кто-то может найти удовольствие в занятии огородничеством или садоводством. Чарльз должен сознавать, что сейчас, будучи еще принцем Уэльским, он может пользоваться мгновениями отдыха и свободы, что будет невозможно, когда он станет править. Он любит природу и никогда этого не скрывал».

Пенни Джунор писала: «У Чарльза часто возникает ощущение, что в Лондоне он задыхается; более всего ему подходит образ жизни, который он ведет на севере Шотландии: окруженный всем, что он любит, он может там бродить часами, идти куда глаза глядят, и никто его там не потревожит, не побеспокоит, за исключением овец. Он может ловить лосося в одной из лучших рек Великобритании, он может охотиться на оленя, осторожно подкрадываться к нему (в такой охоте, по его мнению, есть особое очарование и даже определенный дерзкий вызов). Он приглашает друзей, разделяющих его вкусы, составить ему компанию в Балморале или где-нибудь в другом месте». И конечно, приглашает Камиллу, которая высоко ценит такой «чисто английский» образ жизни.

Доктор Мириам Ротшильд в ежемесячном журнале «Кантри ливинг» («Сельская жизнь») дает следующие уточнения относительно увлечения Чарльза проблемами экологии: «С каждым годом принц ощущает себя все ближе и ближе к земле. Он с увлечением занимается своим садом в Хайгроу и не пытается скрывать удовольствие, с каким погружается в процесс планировки зеленых массивов и выбора цветов для клумб. Нередко можно видеть, как он выдергивает из земли сорняки. Недавно он по случаю купил ферму неподалеку от Хайгроу и несколько гектаров пашни, и очень этим гордится».

Один из «букингемоведов», то есть один из знатоков жизни в Букингемском дворце, знающий Чарльза с детства, признает: «Он обладает большой внутренней силой, позволяющей ему преодолеть множество проблем. Так, например, Чарльз полностью победил робость, от которой страдал в подростковом возрасте, а также небольшой дефект дикции, так что теперь, давая интервью для Би-би-си, он не нуждается в повторной записи. Как и его отец, Чарльз все или очень многое любит делать сам. Он сам пишет тексты всех своих речей, и я не думаю, что на него можно серьезно повлиять».

Эдвард Бир, бывший шеф европейского отдела «Ньюсуик», полагает, что Чарльз делает все, что ему вздумается: «Какова истинная природа принца? Каков его характер? В нем намешано все, кроме простодушия, и он, никогда не нарушая строгих правил, касающихся его поведения, все же в конце концов делает все, что ему заблагорассудится, все делает по-своему. Принц Чарльз несет в себе противоречия, причем такие, что их сочетание граничит с шизофренией: с одной стороны, он испытывает настоящее пристрастие ко всему, что связано с мистикой королевской власти, с ее пышностью и блеском, с ее ритуалами и историческими символами; но он также является «оставшимся в живых ребенком свингующих семидесятых», человеком, который, если бы он был французом, вполне заслуживал бы прозвища «последователя идей хиппи», чьи стигматы он несет на себе». Эгоистичный, нетерпеливый, дерзкий, даже нагловатый? «Подобно тому, как королева может прекратить какую-нибудь дерзкую выходку одним-единственным ледяным взглядом, — признает Брайан Хой, репортер Би-би-си, обычно берущий интервью у членов королевской семьи, — так Чарльз может сделать журналиста посмешищем или даже сделать так, чтобы тот попал в немилость у начальства, причем всего лишь одной точной репликой. Он, прежде бывший таким любезным, сегодня способен заставить своих собеседников понять, что такое королевская холодность».

Чарльз занят больше, чем руководитель какого-нибудь предприятия, он чаще всего живет, как говорится, весь на нервах и не испытывает необходимости окружать себя придворными. По характеру он более интроверт, чем экстраверт, и чувствует себя комфортно в семье, которой ему вполне достаточно для счастья. Он более всего походит на королеву и на Георга VI: он движим тем же чувством долга и любви к хорошо выполненной работе. От королевы он унаследовал мягкость, приветливость и доброжелательность и рад этому: «Королева обладает чудесным чувством юмора, она очень чувствительна и рассудительна». От Георга VI он унаследовал доброту и чувство реальности, связи с действительностью.