Добрая самаритянка - Джон Маррс

– Ну же, Лора, ты можешь играть убедительнее.

– В полиции тебе сказали, что есть улики, доказывающие, что он убил Джанин?

– Да, и я в это не верю.

– На месте преступления нашли его молоток.

– Тот самый, что лежал в квартире, когда ты шарилась там… Совпадение, верно?

– Теперь ты обвиняешь меня в том, что я убила Джанин?

– А ты этого не делала? Разве Джанин не состояла в отношениях с твоим мужем?

Лора попыталась замаскировать проблеск изумления, потом закатила глаза, словно актриса.

– Понимаю, ты стремишься обелить имя Райана, – сказала она, – и на твоем месте я тоже не захотела бы верить фактам. Ты рос вместе с ним, любил его и не хочешь думать о плохих вещах, которые он сделал. Но разве ты не понимаешь, что сейчас принимаешь такие же дурные решения, какие принимал он? Пожалуйста, умоляю, ради Генри и тебя самого, не позволяй ошибкам Райана разрушить и твою жизнь тоже.

Если б я не был в курсе всего, то мог бы решить, что в словах Лоры есть зерно истины. Она умела убеждать и разыгрывать жертву. Но я знал своего брата.

– Расскажи мне о своем сыне, Лора. Расскажи, как Генри стал таким.

Резкая перемена темы застала ее врасплох, и она на несколько секунд умолкла. Потом произнесла:

– Во время родов пуповина обвилась вокруг его шеи, и он пострадал от кислородного голодания.

– Вот только не было такого, правда же? Это ложь, которую ты вбила себе в голову, потому что думать так легче, чем признать истину. Я точно знаю, что случилось с Генри.

– Все из-за трудных родов, – твердо заявила Лора.

– Твой муж говорил Райану, что ты лжешь себе относительно своего прошлого и переписываешь события, чтобы выставить себя в более выгодном свете.

Она попыталась скрыть изумление.

– Не знаю, зачем Тони мог сказать подобное, но…

– И мне известно, что трудное рождение Генри – всего лишь одна из этих лживых выдумок, верно? Он родился совершенно здоровым.

– Это Тони так сказал?

– Нет, Эффи.

Лора слегка прищурилась, не в силах скрыть горечь от предательства.

– Когда Райан умер и его имя трепали во всех газетах, Эффи почувствовала себя настолько виноватой из-за сыгранной в этом роли, что после похорон пришла ко мне, – продолжил я.

– Не следует верить в то, что она говорит. Эффи – девочка со сложностями.

– Мне она показалась совершенно нормальной. Девочка рассказала мне, как вы с ней сделали всё, чтобы запись ее разговора с братом была воспринята всеми совершенно неправильно.

– Но ты же наверняка поверил каждому слову, когда впервые услышал запись, верно? Могу предположить, что ты так же отвернулся от брата, как и все остальные, и именно поэтому он покончил с собой. Поэтому ты мучаешь меня и моего сына – чувствуешь вину.

Ее слова глубоко ранили меня, но я не мог этого показать.

– Эффи рассказала мне, что Генри был совершенно нормальным мальчиком в первые четыре с половиной года своей жизни. А потом ты сделала из него вот это.

– Нет! – вскричала Лора, сверля меня взглядом. – Неправда! Райан и Эффи задурили тебе голову своим враньем! Я никогда не сделала бы ничего плохого своему ребенку!

Я достал из заднего кармана джинсов фотографию, которую дала мне Эффи, и показал ей, другой рукой придерживая дергающееся кресло.

– Разве это не он задувает свечи на свой третий день рождения? Здесь он выглядит здоровым.

Лора уставилась на фотографию совершенно нормального с виду Генри, сидящего рядом с сестрами в окружении друзей. Затем, закрыв глаза, прикусила нижнюю губу.

– Генри был у своей подруги Меган, когда девочка заболела, – продолжил я. – Поэтому отец Меган довез его до вашего дома раньше оговоренного срока, а мама девочки осталась присматривать за ней. Но ты и Тони были слишком заняты своей ссорой, чтобы услышать, как он вошел в дом. Ваши крики напугали его, и он спрятался в своей комнате.

– Все было не так. – Ее голос звучал тонко, по-детски.

– Из-за чего вы ругались? Из-за того, что Тони прочитал отчеты, сделанные работниками соцслужб, и понял, что женился на психопатке? Или из-за того, что Олли – или Дэвид, если называть его настоящим именем, – убил свою мать ради тебя?

– Заткнись! Заткнись же! – неожиданно взревела Лора, зажимая уши ладонями. Генри начал визжать на высокой пронзительной ноте, словно испуганный зверек. Но я уже не мог остановиться и повысил голос, перекрикивая обоих.

– Когда Тони выбежал прочь, ты решила, будто это новый дом виноват в том, что ваш брак распадается, – а не твои собственные действия. Поэтому разлила по полу все горючие материалы, оставшиеся от отделочных работ, и подожгла их. Пока рыскала по округе, пытаясь найти своего мужа, напуганный маленький мальчик оказался в ловушке в своей комнате. Ты когда-нибудь думала об этом, Лора? Как страшно ему, должно быть, было, когда густой черный дым начал просачиваться в щель под дверью!.. Как думаешь, он помнит об этом? Как полагаешь, снится ли ему каждую ночь, как он задыхается в этом дыму?

Лора продолжала зажимать уши, но по тому, как исказилось ее лицо, я понимал, что она слышит каждое мое слово.

– Соседи позвонили в «три девятки», и пожарные спасли Генри, – продолжил я, – но к тому времени как медики реанимировали его, он слишком долго пробыл без кислорода, и его мозг сильно пострадал. Твой некогда счастливый и здоровый малыш неожиданно стал инвалидом с разумом годовалого младенца – и все по твоей вине.

– Нет, нет, нет! – закричала Лора и упала на колени.

Я указал на Генри, продолжавшего визжать.

– Знаю, некогда в тебе было что-то человеческое, поэтому то, что ты с ним сделала, сломило тебя. Тебя увезли на «Скорой помощи» и держали в психиатрическом отделении больницы Сент-Эндрюс, пока ты наконец не выписалась. Но за время твоего отсутствия Тони уехал и забрал с собой девочек. Однако даже тогда ты продолжила лгать себе относительно причин госпитализации. Эффи рассказала мне, что ты приписала себе рак, от которого умерла твоя мать. Так?

Лора поднялась на ноги и принялась бродить кругами, словно собака, пытающаяся найти удобное положение, чтобы лечь и уснуть.

– Нет, этого не было. Ты ошибаешься, – бормотала она, вцепившись в бедра. Лора теряла разум буквально у меня на глазах.

– Твои дочери не хотели, чтобы отец сказал полиции, что это ты устроила пожар, поэтому Тони обещал не выдавать тебя, если они будут держаться от тебя подальше. Ты думала, что со временем муж одумается и вернется, но он не сделал этого, да? Вместо этого перевел Эффи в другую школу, поближе к новому дому, и старался не допускать тебя к девочкам. Они наслаждались новой жизнью без тебя, пока не вмешался мой наивный братец и не внес тебя в список рассылки школьных отчетов по Эффи…