Пушки к бою - Владимир Александрович Сухинин

вопрос, продолжил свою исповедь:

— Я, видите ли, для них большой и волосатый. А я из Вольных баронств. Там все волосатые и большие, даже женщины. И что же, мне теперь ради проституток брить бороду?

— Нет, Шива, ради проституток брить твою шикарную бороду не надо. А Вольные баронства — это где?

— Это далеко.

— А-а-а-а, — осоловело протянул Сюр, — понятно. А как ты тут оказался?

— Меня списали с торгового корабля и бросили тут. Так я оказался на станции.

— Ты сумел не потеряться, Шива. Это много говорит о тебе.

— Да у меня были сбережения и образование. Я младший сын барона Шивгарада Тихая Заводь… Ну не совсем…

— Подожди! — Сюр остановил Шиву и, нагнувшись, достал из-под стола еще одну бутылку. Поставил на стол. — Ваша светлость, или как там у вас принято, ваша милость, пить будете?

— Буду, но тут не принято такое обращение. Тут демократия.

Сюр разлил.

— За вас, господин баронет, — произнес Сюр. Встал, выставил локоть и по-офицерски, как видел в компании дяди Изи, красиво, как ему казалось, выпил свою порцию коньяка. В голове слегка зашумело.

Шива, услышав тост и увидев, как его почтил хозяин корабля, вскочил и огласил каюту ревом боевого мамонта. По кораблю, минуя переборки, полетело троекратное «ура!».

Гумар, проходя мимо, вздрогнул и опасливо постучал в дверь каюты.

— Кто там? — спросил Сюр.

— С тобой все в порядке, Сюр?

— А-а-а! Гумар, заходи. — И Сюр отключил замок. В каюту протиснулась голова Гумара. Он увидел стоящих капитана и громадного незнакомца, початую бутылку на столе и тут же сдал назад.

— Нет-нет, Сюр, — замотал он головой. — Мне некогда. Приятного отдыха.

— И тебе не хворать, Гумар.

Голова Гумара исчезла, и Сюр закрыл дверь на замок заново. А главное, вовремя. В каюту вновь стала рваться Руди.

— Сюр, открывай!

Сюр добродушно усмехнулся и ответил, подмигнув Шиве:

— Его тут нет, женщина.

— Нет? А кто тогда со мной говорит?

— Барон Шивгарад Тихая Заводь, из Вольных баронств.

— Все понятно, опять напился. Я скажу Любе, чтобы она тебя закодировала, алкоголик.

Сюр махнул на дверь рукой.

— А-а-а, не обращай внимания. Расскажи, что у тебя за проблемы, младший сын барона.

Шива сел и смущенно ответил:

— Ну не совсем младший сын, а внебрачный скорее. От молодой кухарки. Отец был стар, почти двести лет… Вот, но еще тот…

— Кобель, — усмехнулся Сюр.

— Ну да. Госпожа баронесса его так и называла. Ну вот, отец меня любил. Образование мне дал и устроил третьим помощником на родовое торговое судно. А по дороге обратно пришло известие, что папаня помер, и капитан получил приказ списать меня с корабля и оставить на ближайшей станции. Хорошо, что старик оставил мне часть наследства и его не смогли отобрать братья. Так я оказался тут, Сюр.

— Ну прямо Санта-Барбара, Шива. Давай выпьем за твою историю. По ней романы писать можно.

— Давай, Сюр, хороший ты парень. С пониманием.

Они выпили.

— Так что ты говорил про наезд бандитов? — спросил Сюр.

— Требуют плату за охрану.

— Понимаю, — сочувственно произнес Сюр. — К службе безопасности не пойдешь, они этим бесплатно заниматься не будут, плавали — знаем, а платить им еще дороже… И бабы тебя не любят. Кругом засада. Да, Маша эти проблемы разрешит на раз. Но, Шива, понимаешь, я не могу ее тебе дать, чтобы ты с ней спал. С ней сплю я.

— Так спи, Сюр, одолжи мне другую.

— Другой такой пока нет… Но скоро будет, — обрадовался Сюр. — Знаешь, Шива, мне пришла в голову гениальная идея. Я открою агентство эскорта. Для осуществления охранной деятельности нужна лицензия, выданная советом станции, а для девушек эскорта ни-че-го, — по слогам произнес Сюр. — И девушки будут не только охранять, но и по желанию клиента делить с ним постель. Я зарегистрирую на коммуну такой род деятельности, и все.

— Это было бы неплохо, — кивнул бородач, — но сколько будет стоить эта услуга, Сюр?

— Чуть дороже простой охраны, если услуга включает постель. Зато результат гарантирую.

— И когда ей можно будет воспользоваться?

— Дня через три-четыре.

— Хорошо, я подожду.

— Вот и славно. А теперь давай выпьем за успех нового предприятия…

Утром Сюр проснулся в медкапсуле. Крышка была закрыта, и он, лежа с закрытыми глазами, вспоминал свой сон. Хотя сон ли это был…

Как-то резко наступила темнота. В голове кружились неясные образы бородатого здоровяка. Песни. Сюр пел, а здоровяк изображал из непонятно как появившегося в его руках ведра барабан. Бил в него ладонью и ревел не пойми чего. Было весело… Сюр зажмурился, а когда глаза открылись, увидел неяркий свет. Он сочился из настольной лампы на тумбочке. Сюр был раздет и лежал в мягкой постели, укрытый одной лишь невесомой простыней. Сюр огляделся по сторонам.

Комната, в которой он находился, была большая, но скудно обставленная. Кровать, на которой он лежал, две тумбочки рядом, большой шкаф, зеркало на стене, пара непонятных картин над головой — вот и вся обстановка. Он не успел понять, где находится, как отворилась дверь, и в нее проскользнула женская фигура в розовом халатике до колен.

Сюр натянул простыню до подбородка. Женщина показалась ему знакомой. Но он видел лишь ее спину. Она села на кровать спиной к нему и тихо спросила:

— Спишь?

— Нет, — ответ получился невнятный, с хрипом. Сюр откашлялся и повторил: — Нет, не сплю.

— Ты снова здесь. А муж погиб. Как это возможно? — спросила женщина, и Сюр понял, что это Овелия. — Все погибли… Это какой-то ужас… Я не знаю, как жить дальше…

Сюр заморгал, переваривая то, что сказала женщина, и спросил первое, что пришло в голову:

— Где дети?

— Спят. Хорошо, что ты помнишь о них. Оверграйт не вспоминал…

— Понятно. От меня что ты хочешь?

— Любви, ласки. Появляйся почаще…

— Но я тебя совсем не знаю, Овелия, и ты меня тоже…

— Ты в облике мужа, хотя внутри другой, и я чувствую, ты мной не брезгуешь… как он.

Овелия скинула с себя халатик и юркнула под простыню, прижалась горячим телом к Сюру. А Сюр почувствовал правоту слов Руди, что действительно его член не имел ни стыда ни совести… Кстати, руки тоже…

— Ты лучший, — лежа на спине и раскинув ноги, спустя полчаса произнесла Овелия.

Ошеломленный ее пылкой страстью, Сюр не мог не согласиться, что она тоже. Овелия так страстно отдавалась, словно это был последний день в ее жизни и она этими двумя словами смогла найти ключик к его самолюбию. Он повернулся к ней и обнял ее еще потное тело. От нее пахло знакомыми духами. Было тепло и уютно. Не хотелось вставать.

Женщина повернулась лицом к Сюру, и он увидел, как