Пандемия. Всемирная история смертельных вирусов - Соня Шах

В ней есть лазейки, до которых никому нет дела. В момент написания этих строк инфекцию совершенно бесконтрольно транспортируют через государственные границы целые фуры продуктов и полчища насекомых. Мало кто отслеживает распространение инвазивных переносчиков инфекционных болезней, таких как комар Aedes albopictus, впервые появившийся в Соединенных Штатах в середине 1980-х. Энтомологи предлагали принять сдерживающие меры до того, как он успеет распространиться, однако их призывы не были услышаны. В настоящее время комар переносит лихорадку денге и другие болезни, в том числе новый штамм-мутант вируса под названием чикунгунья, обосновавшийся в Северной и Южной Америке в 2013 году{640}.

Во многих странах даже самые примитивные меры надзора и то редкость. По состоянию на 2013 год лишь 80 из 193 стран – участниц ВОЗ обладали необходимыми средствами, чтобы выполнять требования организации. Устойчивые к антибиотикам патогены вроде NDM-1 обнаруживаются, по сути, случайно. Никакого государственного контроля за распространением инфекции в Индии нет. В странах наибольшей циркуляции птичьего гриппа никто не проверяет домашнюю птицу на признаки заражения. Людей, впрочем, тоже{641}.

* * *

Модифицировать существующую систему надзора – задача не из легких. Для этого потребуется повсеместная доступность, в том числе и финансовая, медицинских услуг. Очень помогла бы сеть клиник, укомплектованных штатом медицинских работников, обученных распознавать новые патогены и докладывать о них, но в то же время необходимо существенно расширить и систему надзора. Пора перестать рассчитывать исключительно на обращение больных к врачам и перейти к активному поиску признаков зарождающейся пандемии.

Разумеется, отследить каждый микроб, обладающий пандемическим потенциалом, невозможно, как невозможно сосредоточиться и на немногих избранных, поскольку вычислить, какой из них породит новую пандемию, не получится. Однако вероятность появления новых возбудителей пандемии распределена по планете неравномерно. Есть определенные «горячие точки», представляющие наибольшую зону риска, – местности, где человек стремительными темпами и новыми путями вторгается в дикую природу, где громоздятся переполненные трущобы, ширятся агропромышленные комплексы и разрастается сеть воздушных путей. Активно наблюдая за этими «горячими точками» и их населением-«индикатором», своего рода группой риска, можно отслеживать наиболее вероятные инкубаторы новых пандемических патогенов. И это активное наблюдение уже ведется. Ученые из Гонконгского университета, например, ежемесячно берут на рынках дичи, в заповедниках, зоомагазинах и на бойнях по всему Гонконгу сотни анализов свиных и птичьих фекалий. В сияющих белизной лабораториях Института медицинских наук имени Ли Кашина ученые исследуют эти пробы на признаки патогенов с пандемическим потенциалом{642}. Программа новых пандемических угроз АМР США, учрежденная в 2010 году, координирует программы активного надзора в «горячих точках» – таких как бассейн Конго в Восточной и Центральной Африке, область Меконга в Юго-Восточной Азии, Амазонка в Южной Америке и Гангская равнина в Южной Азии{643}. Программа GeoSentinel Международного общества медицины путешествий собирает из 200 с лишним кабинетов тропической медицины и болезней путешественников данные о туристах, которые играют здесь, можно сказать, роль канареек в угольной шахте{644}.

Существуют организации, которые активно отслеживают признаки новых патогенов и в основной массе населения. Несколько штатов США просеивают постоянный поток «основных жалоб при первом посещении врача» от обращающихся в приемные покои на местах, а также аптечную статистику по продажам термометров и антивирусных препаратов, отлавливая признаки разгорающейся массовой вспышки. С той же целью занимаются анализом социальных сетей и других интернет-ресурсов такие организации, как HealthMap и Ascel Bio{645}.

Новые проекты активного надзора уже доказали свою способность выявлять эпидемии быстрее, чем традиционная система пассивного наблюдения. HealthMap зафиксировала вспышку Эболы в Западной Африке за девять дней до того, как о ней объявила ВОЗ. Джеймс Уилсон из Ascel Bio распознал вспышку холеры на Гаити за недели до появления официальных докладов. Мало того, активный надзор за «горячими точками» помог обнаружить новые преодолевающие межвидовой барьер патогены до того, как они начали инфицировать человека. В 2012 году в рамках программы активного надзора, учрежденной вирусологом Стэнфордского университета Натаном Вульфом, в Демократической Республике Конго был открыт вирус Бас-Конго – новый вирус, способный вызывать геморрагическую лихорадку, схожую с Эболой. В более ранних исследованиях Вульфа благодаря мониторингу анализов крови, собираемых у охотников на употребляемых в пищу диких животных и у продавцов живого товара на рынках дичи, удалось обнаружить еще несколько новых микробов, в том числе обезьяний пенистый вирус и обезьяний Т-лимфотропный вирус, которые уже начали переходить к человеку{646}.

Вероятность эпидемии можно прогнозировать, как метеорологи прогнозируют вероятность грозы. Прогнозы погоды и спутниковые данные о содержании хлорофилла в воде помогут предсказать вспышки малярии, холеры и болезней, переносимых клещами. Благодаря резкому удешевлению методов секвенирования можно быстро и недорого идентифицировать геномы микроорганизмов, окружающих нас повсюду в обычной жизни – находящихся на наших компьютерах, на рукоятках в туалете, в трубах канализации, – чем занимается, в частности, специалист по вычислительной биологии Эрик Шадт, создавая микробиологические карты. С помощью таких карт наряду с прочими способами наблюдения ученые могут отслеживать микробиологические показатели, предшествующие вспышкам эпидемий{647}.