Странники между мирами - Владимир Ленский

— На вашу руку...

Он растопырил пальцы, прижал ладонь к столу.

— Нате.

Она обвела пальцами контуры его пятерни, приговаривая:

Кашу нам вари, ладошка,

Кто, скажи, тебе помощник:

Мизинец ворует,

Безымянный озорует,

Средний отдыхает,

Указательный мешает,

Большой жару поддувает!

Если судить, пользуясь методом бабушки Эйле, то ничего особенного в этом господине Эмери не было: простые линии, нитка ляжет по контуру — не сморщится ни разу. Такие руки Эйле называла про себя «чистыми».

— Ну, каков вывод? — осведомился Ренье.

Девушка вздрогнула: ей показалось, что он угадал ее мысли.

— Вы о чем?

— Вы ведь гадали?

— Нет, просто... любовалась.

Репье чуть покраснел, чем немало удивил свою собеседницу.

Положение спасла хозяйка и гора пылающих оладьев; все это заняло молодых людей на некоторое время.

— Сытый человек яснее мыслит, — изрек Ренье. — Если вам требуется десяток мудрых советов на любой случай жизни, то я готов;

Эйле посмотрела на него осоловевшими глазами и вдруг прыснула:

— А теперь я опять хочу спать!

— Не выйдет... Настало время для открытых сердец. Хотите, открою мое?

Она склонила голову к плечу.

— Моё сердце, — торжественно начал Ренье, — пылает, как хозяйкина печка, и так же совершенно, как ее стряпня: простое, вечно обновляющееся, всегда готовое услужить другу. Друг — это вы. Приступайте, голубка, — ваша очередь.

Эйле вздохнула: неизбежное надвинулось.

— Думаю, я убила его! — выпалила она.

— Опять вы за свое, — перебил Ренье. — Давайте о чём-нибудь более интересном.

— Для меня это сейчас самое интересное, — серьёзно отозвалась Эйле. — Когда мы с вами поссорились... — Она отвела взгляд. — Когда я вас обидела, то много думала потом. Про вас, про всех прочих — кто здесь во дворце. То, что вы о них сказали: везде люди похожи. Только все они были скучные. — Она машинально обмакнула палец в остатки соуса и облизала. — Это потому, я думаю, что мне никто не нужен — кроме того парня, которого я любила.

— Пока картина вполне доступна пониманию, — вставил Ренье.

— А потом появился один человек.

— Новый возлюбленный?

Она укоризненно покачала пальцем у Ренье перед носом. Он перехватил палец губами и чуть прикусил.

— Ай! — Эйле выдернула руку. — Что вы делаете?

Ренье выглядел задумчивым.

— Пытаюсь приободрить вас ухаживаниями. Ничего серьезного. Обычная придворная галантность.

— А. — Она сразу успокоилась. — Видите, сколько всего мне нужно еще узнать!

— А вы спрашивайте у меня, — посоветовал Ренье. — Я все объясню и растолкую. Кое-что могу даже показать на деле.

— Погодите, я докончу рассказ. Тот человек, мой новый знакомец, не был похож на прочих. Предложил мне другую работу. Такую, чтобы я могла сделаться потом важной госпожой и заработать много денег.

— Почтенно, — скривился Ренье.

— Почему у вас такое выражение лица? — осведомилась Эйле. — Разве в том, что я сказала, есть что-то постыдное?

— В том, чтобы стать важной госпожой с толстой задницей? — уточнил Ренье.

— О заднице речи не велось, — заметила Эйле. — А вообще мне нравится, как вы произносите это слово!

— Я еще и не такие слова знаю, — похвалился Ренье.

Она улыбнулась.

— Вот теперь мне кажется, будто я вас всю жизнь знаю.

— Это от сытости, — объяснил Ренье. — Здешние оладьи всегда дают такой эффект. Потому я ими и пользуюсь, когда хочу соблазнить женщину.

— И меня?

— Нет, от вас мне нужны лишь доверие и полная откровенность, все остальное — необязательное, хотя и приятное дополнение... Вернемся к тому господину. Что он вам предлагал?

— Работу. Хорошие деньги. У него несколько собственных постоялых дворов...

Ренье вдруг перестал улыбаться и напрягся. Девушка сразу заметила это:

— Мне продолжать? Или он — какой-то ваш родственник, и мы опять сделаемся врагами?

— Родственник? По-вашему, у меня может завестись родственник, который содержит постоялые дворы? — ужаснулся Ренье. — За кого вы меня принимаете?

Она махнула рукой.

— Скажу вам все, а там — будь что будет.

— В любом случае обещаю больше никогда с вами не ссориться. Во всяком случае, пока вы сами этого не захотите... Попросить, чтобы принесли выпивку?

Эйле покачала головой.

— Не знаю, как подействует на меня городское вино.

— Либо у вас отнимутся ноги, — сообщил Ренье, — либо вы перестанете соображать. Оба варианта хороши.

— В гаком случае подождем, — решила она.

Ренье надулся.

— Я хотел вас развеселить, а то вы, кажется, приступаете к самому неприятному...

— Да. — Она сжала кулачок, постучала себя по коленке. — Тот человек. Он дворянин, но произошел из простых — это он сам так сказал, и я ему верю. Очень похоже. И королева, — Эйле понизила голос, — сочла его заслуги достойными. Ее величество вручила ему знак Королевской Руки.

— Вы видели этот знак?

— Нет, но он говорил об этом... Кажется, он должен получить его в ближайшее время.

— Имя этого вашего приятеля, дворянина из простых, — Тандернак?

— Откуда вы знаете?

— Милая Эйле, я знаю все, — самодовольно изрек Ренье. — Ну что, мне удалось произвести на вас впечатление?

— Вы меня испугали...

— Нет, впечатление неправильное. — Ренье махнул рукой, словно зачеркивая все сказанное прежде.

Ему стоило некоторых трудов придерживаться прежнего легкомысленного тона. Эйле ухитрилась связаться с Тандернаком! У этой девушки настоящий дар оказываться там, где лучше бы не появляться.

— Прошу вас, продолжайте, — проговорил Ренье. — Просто я тоже сталкивался с Тандернаком при дворе... Мы очень не понравились друг другу, так что я постарался выведать об этом неприятном господине как можно больше. Вот, собственно, и все. Никакого всеведения. Как, теперь впечатление лучше?

— Теперь лучше. — Она слабо улыбнулась. — Он обещал показать мне, как работают его постоялые дворы. Рассказать о будущей работе. Он сказал, что хочет предложить мне должность управительницы.

— Э... Вас не обидит, если я спрошу: каким образом он собирался уладить вопрос с ее величеством?