Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений - Анджела Стент

В 2012 году, когда вступление России в ВТО стало уже вопросом практически решенным, президентская администрация опять начала лоббировать в Конгрессе аннуляцию поправки Джексона – Вэника. Администрацию поддерживали группы, представляющие американские интересы в России, например Американо-российский деловой совет и Американская торговая палата в России. Их главный аргумент заключался в том, что когда Россия станет полноправным членом ВТО, американский бизнес окажется в невыгодном положении, поскольку США так и не предоставили России статус постоянного торгового партнера. Россия, утверждали они, наверняка предпочтет вести дела в странах, которые не облагают ее дополнительными тарифами, как это происходит в США. Америке это будет стоить еще и рабочих мест, которые уплывут от нее к европейским и азиатским странам{569}.

Некоторых конгрессменов не поколебал и этот аргумент. Так, председатель комитета по иностранным делам Палаты представителей Конгресса США Илеана Рос-Лейтинен в июле 2012 года назвала нормальные торговые отношения «подарком» для России, хотя на самом деле это пошло бы на пользу американскому экспорту и увеличило бы число рабочих мест в экспортных отраслях. Но тут произошел неожиданный поворот – возникла идея увязать предоставление России искомого статуса с принятием другого закона. Палата представителей и Сенат выразили общее мнение, что отмена поправки Джексона – Вэника должна быть увязана с принятием «Закона Магнитского» (о нем речь пойдет в главе 10). Белый дом не желал такой привязки. Тем не менее стало очевидно, что добиться аннулирования поправки Джексона – Вэника без принятия «Закона Магнитского» не удастся. После серии интенсивных переговоров «Закон Магнитского» получил одобрение обеих палат Конгресса, а России был предоставлен статус постоянного нормального торгового партнера.

Как отразится членство России в ВТО на американо-российских отношениях, покажет будущее. Однако разгоревшаяся в 2012 году перебранка по поводу статуса торговых отношений с Россией продемонстрировала, что двусторонние экономические отношения по-прежнему сталкиваются с препятствиями и что у четвертой перезагрузки были свои границы.

В марте 2009 года во время своей первой встречи с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым в Женеве государственный секретарь США Хиллари Клинтон вручила ему маленькую подарочную коробочку. Под жадными взглядами репортеров Лавров открыл ее и обнаружил внутри красную кнопку, поверх которой красовалось написанное латиницей слово: peregruzka. Бегло взглянув на сувенир, Лавров удивленно обратился к Хиллари Клинтон: «Вы написали неправильно»{570}. По замыслу американской стороны, на кнопке должно было значиться слово perezagruzka, а вовсе не «перегрузка». Не смутившаяся этой досадной путаницей, Клинтон отшутилась, и обе стороны в том же шутливом тоне признали, что повестка у них и правда перегружена{571}. На следующий день российская газета «Коммерсантъ» вышла с таким заголовком: «Сергей Лавров и Хиллари Клинтон нажали не на ту кнопку»{572}.

Так что же означало это понятие «перезагрузка»? Вопрос не только в буквальном значении, но и в философском. Означало ли это нажать на кнопку и вернуться к прежнему статус-кво? Если так, то к какому именно статус-кво? Перезагрузка включает в себя все то, что было прежде, ничего нового она не предполагает. Разнообразие метафорических трактовок «перезагрузки» было столь же широким, как и ее политический смысл. Некоторые российские обозреватели утверждали, что peregruzka куда лучше отражает суть и перспективы американо-российских взаимоотношений, чем правильное слово perezagruzka{573}. В конечном счете российское правительство никогда не воспринимало перезагрузку как свое детище и все время настаивало, что инициатором перезагрузки выступило не оно, а американская сторона. Как высказался по этому поводу замминистра иностранных дел России Сергей Рябков, «”перезагрузка” как термин – это не наш слог, не наш язык, не наше слово, мы предпочитаем говорить о том, чтобы продолжить позитивную тенденцию последнего времени»{574}. К тому времени, как Медведев покинул Кремль, освободив президентское кресло для Путина, неправильное слово на той пресловутой кнопке, казалось, лучше отражало положение дел, чем изначально подразумевавшееся. Российско-американские отношения и в самом деле были перегружены раздорами и недоверием времен холодной войны и последующих десятилетий; но все же администрация Обамы в свой первый срок ухитрилась нажать кнопку перезагрузки и улучшить как атмосферу, так и содержание двусторонних отношений.

Притом что инициатива возобновления более дружеских отношений с США после 11 сентября исходила от российской стороны, идея в четвертый раз после окончания холодной войны перезагрузить американо-российские отношения зародилась в Вашингтоне. Администрация Обамы пришла к власти в период очередной напряженности в американо-российских отношениях и заявила, что улучшение отношений с Москвой – один из ее внешнеполитических приоритетов. С точки зрения России предложенная Обамой перезагрузка представляла собой всего лишь корректировку американского политического курса, и из этого следовало, что именно на американской стороне лежит ответственность за ухудшение двусторонних связей. Перезагрузка привела к тому, что США в большей степени изменили свою политику по отношению к России, чем Россия – по отношению к США, и это признавали как критики, так и сторонники этой идеи в обеих странах. Этому способствовало и то, что и Белый дом, и Кремль обрели новых хозяев.

Представители американских властей подчеркивали, что у перезагрузки были ограниченные цели, большинство которых достигнуто, и что к 2012 году понятие «перезагрузка» перестало отражать суть американо-российских отношений{575}. Путин и сам заявил в ходе почти пятичасовой пресс-конференции в декабре 2012 года, что война в Ираке отравила отношения двух стран, и в очередной раз повторил, что термин «перезагрузка» придумали в Вашингтоне и что в отношениях двух стран нет ничего такого, что требовало бы перезагрузки{576}. Подобно Клинтону и Бушу, Обама и его администрация на старте второго президентского срока убедились, что Россия партнер куда более трудный, чем им представлялось.