Королева в изгнании - Синда Уильямс Чайма

– За кем это ты подглядываешь, грязноспинница? – Девица слегка встряхнула Раису.

– Ни… ни за кем, – постаралась вырваться принцесса. – Мне больно! Пусти!

– Говори, кто ты и что?.. – По глазам бандитского вида ученицы стало ясно, что она тоже увидела в собеседнице знакомые черты. – Я тебя знаю. Я тебя где-то видела…

– В этом нет ничего удивительного. Я здесь учусь. – Раиса боролась за свое достоинство обеими руками. – Мне просто хотелось взглянуть на храм.

– Ты ведь из Фелла? – спросила послушница, жадно разглядывая лицо принцессы. – Ты была тогда с Кандальником Алистером. Это ты освободила «тряпичников» из сторожки Южного моста.

Послушницей оказалась Кэт Тайберн – та самая, которая стала главарем банды «тряпичников» после Кандальника. А еще она была бывшей возлюбленной Алистера.

Неудивительно, что Раиса не узнала ее сразу. Девушка изменилась и выглядела практически пристойно, как заросший сорняками и колючками сад, который попал в руки к умелому садовнику. Глаза Кэт были кристально чисты, а не затуманены травами, как раньше, и она прибавила в весе.

«Что делает «тряпичница» в Оденском броде?»

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – попыталась откреститься от подвига Раиса.

Принцесса вспомнила, как встретила Кандальника Алистера у конюшни. «Есть ли между этими двумя событиями взаимосвязь? В любом случае это не имеет значения. Мне нужно уходить».

Отчаявшись, Раиса всадила кулак в живот Кэт, надеясь не напороться при этом нечаянно на ее нож.

К счастью, главарь бандитов настолько удивилась, что не успела отразить удар, а потому сложилась пополам и выронила нож. Принцесса бросилась бежать по храмовой территории к прямоугольному двору и в конце концов свернула на ведущую к мосту улицу. Она неслась так, как будто ее преследовали демоны.

Раиса не останавливалась до самого Гриндела.

Она стремительно пересекла общий зал, привлекая к себе недоуменные взгляды игравших в карты Мика и Гаррета, а также Талии и Хейли, которые в итоге никуда не пошли. Принцесса взбежала вверх по лестнице, вбежала в комнату, громко захлопнула за собой дверь и упала лицом в подушку.

Через несколько минут деревянная створка тихо приоткрылась.

– Ребекка? – прозвучал голос Талии.

– Уйди! – буркнула Раиса в подушку, сожалея, что у нее не было отдельной комнаты.

Ей захотелось снова стать принцессой, чтобы люди делали то, что она велит.

Талия, само собой, никуда не ушла, а напротив, уселась на кровать рядом с Раисой.

– Вы же говорили, что пойдете к мосту, – пробормотала принцесса.

– Мы передумали. – Талия провела рукой по волосам подруги. – Ты следила за ним?

Она кивнула, не поднимая лица от подушки.

– И как давно вы знаете, что у него есть подружка?

– Давненько. Да он этого и не скрывал…

– Ни от кого, кроме меня! – завершила фразу Раиса.

Принцессе хотелось исчезнуть. Раствориться. Неужели ее чувства к Амону были настолько очевидны? «Как теперь смотреть им всем в глаза?»

Талия положила руки на плечи подруги и принялась разминать ее напряженные мускулы.

– Капрал Бирн не хотел делать тебе больно.

– Понятно. Он еще и обсудил это с целым взводом.

– Нет-нет. – Руки Талии замерли. – Ты неправильно поняла. Просто капрал совсем не умеет лгать. Он до жути благороден. Разве ты не видишь, как он страдает?

Талия говорила об Амоне с нежностью. На самом деле командира любил каждый из «волков». Эта любовь их объединяла.

Дверь снова открылась и закрылась. Раиса раздраженно дернулась.

– А вот и Хейли, – сказала Талия. – Она принесла тебе чаю.

– Могу принести и чего покрепче, если хочешь, Морли, – предложила кадет Тэлбот. – У меня припасено чуток коньяка. Он мигом развеет твою печаль.

Раиса покачала головой. Ей не следовало затуманивать сознание.

– Мы не знали, было ли что-нибудь между вами, – продолжила Талия. – Давали ли вы какие-то обещания…

– Нет, – с горечью в голосе ответила принцесса. – Ничего не было. Мы просто друзья.

«Мне казалось, что я хорошо разбираюсь в людях, – сокрушалась она. – Я любила Амона и верила, что моя любовь взаимна, или хотя бы могла надеяться на его ответные чувства, если удастся преодолеть препятствия в виде классового неравенства и долга. Сможем ли мы остаться друзьями после такого?»

У Раисы даже не было сил думать о Кэт Тайберн. Казалось, сейчас ее нож в глотке был бы спасением.

Хейли и Талия успокаивали принцессу целый час, заставив ее выпить чай и поужинать, но большую часть времени просто сидели рядом и молча держали за руки. Все же, несмотря на разбитое сердце и чувство вины, присутствие девушек приободряло ее. Возможно, это и была та самая настоящая дружба.

Вдруг лестница заскрипела. Раиса узнала четкую походку Амона.

– Если захочешь, мы останемся с тобой, – сказала Хейли. – Вне зависимости от того, что прикажет капрал.

Раиса покачала головой.

– Нам нужно поговорить. И беседа будет долгой.

Амон постучал в дверь.

– Войдите! – откликнулась Талия, и капрал толкнул дверь.

Он застыл на пороге, мрачно глядя на девушек.

Талия и Хейли поцеловали Раису в обе щеки – каждая со своей стороны.

– Мы будем внизу, если понадобимся, – бросила напоследок кадет Тэлбот.

Девушки вышли, обходя Амона стороной и бросая на него сердитые взгляды.

Повисло неловкое молчание. Раиса уселась на кровати, прижалась спиной к стене и обвила колени руками.

Наконец Амон взял стул, придвинул его к кровати и уселся.

– Хорошо, что с тобой ничего не стряслось по пути, – сказал капрал. – Мне следовало догнать тебя сразу же, как ты побежала на мост.

– Да уж, тогда получилось бы совсем неловко. – Раиса опустила подбородок на колени. – Ты же хочешь поговорить со мной не о том, что я ходила на мост, верно?

Амон покачал головой.

– Нет. Не об этом.

Юноша покрутил толстое золотое кольцо на пальце левой руки. Кольцо с бегущими волками.

Честно сказать, Раиса бы охотнее поговорила о прогулках по мосту. Сейчас она бы предпочла спорить с Амоном, нежели говорить серьезно.

– Кто она?

Серые глаза метнулись к ее лицу.

– Ее зовут Аннамая Добаи. Приехала с Южных островов. Ты наверняка это и сама поняла. Отец – военный, служит наемником в Фелле. Он один из тех немногих «полосатых погон» регулярной армии, которым мой отец не боится доверять.