Исток зла - Александр Афанасьев

Хотя… расскажите про русских и про уважение к чужой культуре князю Абашидзе. Он вам найдет, что ответить. Для него это больная тема.

Германская кухня была почти полностью позаимствована у французов и итальянцев. Хотя краут… кислая капуста, типичное для немцев блюдо, мне напомнило Одессу. Там на Привозе кислой капустой торговали вразвес… она считалась хорошим лекарством для больной, похмельной головушки. Капуста в России всегда была одним из самых распространенных овощей, крестьяне солили ее с морковью, с морошкой, с клюквой, закатывали бочки с нею в реки, закапывали на берегу. Стоила она сущие копейки… лакомились ею и мы, пацаны, в которых никто не узнавал в толчее Привоза графов и князей и даже наследника престола. Ну а для торговца наши медные гроши были ничуть не хуже других.

Хороша была и колбаса — немцы изрядные колбасники, и даже в Российской империи настоящую кровяную колбасу покупали только у германцев да у богемцев. На столе в германском доме была свежая, кровяная… просто удивительно, откуда они ее взяли, как доставили сюда. В Персии почти не разводили скот на мясо, просто не было принято, и понятно почему — жара. Достать нормальное мясо здесь сложно.

А вот остальная пища была излишне… плотной, даже не жирной, а именно плотной, она ложилась в желудке тяжелым комом и не давала двигаться ногам. Вероятно, немцам это нравилось, они любили всё основательное, в том числе и подобное ощущение после еды. Но мне вот не понравилось.

Фон Тибольт ел истово, как после голодовки, добавки не просил, но всё, что было у него на тарелке, сметал подчистую. Супруга за столом не осталась — маленькая, неприметная женщина, она только вышла встречать гостя и скрылась в доме после положенного приветственного церемониала. Мне же… кусок в горло не лез, поковырялся для приличия и отставил в сторону. Только сосиски с капустой, да колбаса… почему-то о России напомнили.

За столом нас было только двое. Вот такой вот… званый обед на двоих.

Насытившись, граф резко отодвинул тарелку, махнул рукой, чтобы унесли, потом уставился на меня. Взгляд у него был более чем неприятный…

— Сударь… с вас причитается, — сказал он.

— За обед? — я полез за бумажником.

— О, нет, нет… Ничуть. За сорванную сделку.

— Какую же… позвольте полюбопытствовать?

— Грузовые электровозы. Мы уже подписали контракт с ДЕМАГ, когда перед нами вежливо извинились.

Я пожал плечами. Судя по тону графа, он и в самом деле был обижен сорвавшейся сделкой.

— Как это говорят североамериканцы… ничего личного, только бизнес.

— Да, но мы, аристократы, должны понимать и уважать интересы друг друга. Господин князь Воронцов, я бы ничего вам не сказал, если бы не сорванный контракт.

— Сударь, клянусь честью, я не знал о контракте ДЕМАГа.

И в самом деле не знал. Если бы знал, не перешел бы дорогу. Мы всё-таки не в лесу, и это дружественное нам государство.

Фон Тибольт подмигнул.

— Охотно верю вам, князь. Может, поделитесь секретом успеха? Признаться, я был весьма удивлен, когда узнал о том, что на самом верху принято решение закупить русские электровозы. Как вам это удалось?

— Может быть, наши просто лучше?

— Да бросьте… Нет ничего лучше немецкой техники, мы нация инженеров. Если бы не наши дурацкие налоги, весь мир бы использовал только немецкую технику. Не хотите говорить — не надо. Но за вами должок…

Принесли мозельское. Немцы почему-то любят пить молодое и кислое вино, они не выдерживают его длительное время в бочках, как французы. Французское виноделие немцы в немалой степени погубили, теперь наши вина из Крыма и Валахии, из Грузии и Палестины ценители признавали лучшими по сравнению с французскими. Североамериканский рынок вин был полностью под Аргентиной, страной, которая приняла в свое время половину Франции и которая, по моему мнению, в двадцать первом веке еще покажет себя[96], а германцам было нужно то вино, которое они пили. Я отпил — вино было вполне приемлемым для тех, кто любит молодые вина — есть же любители божоле, к примеру. Но сложности ему не хватало.

— Чудесное вино…

— Слишком простое, граф, — сказал я, — это ваши виноградники?

— Увы… на нашей земле, князь, не выращивается виноград.

— В нашем поместье в Крыму есть винные погреба, наши люди не выращивают виноград, они покупают готовый и экспериментируют с купажами. Могу прислать вам в подарок несколько ящиков крымского… это совершенно другой вкус. Мозельское слишком простое…

— Извольте, сударь… Буду рад отведать вашего вина. Что же касается простоты… мы, германский народ, действительно любим простоту. Это вы, русские, обожаете сложные игры, возможно, поэтому никто не может оспорить у вас шахматную корону.

Похоже, началось.

— Шахматы у нас приняты в армии. Говоря про сложные игры, вы имели в виду нечто конкретное, сударь?

— О, более чем.

Ненавижу такие игры — ты знаешь, о чем я говорю, но вслух не скажу. Тем более неуместна эта игра сейчас, когда нервы на взводе. Обострить?

— Если это всё, что вы имеете мне сказать, экселенц, то я, пожалуй, не стану отнимать у вас ваше драгоценное время.

Теперь в неудобную ситуацию попал фон Тибольт — ему надо было или выкладывать карты на стол, или отпускать меня с миром.

— Ваша прямолинейность делает вам честь, князь, хотя в этом деле она как раз неуместна… прямолинейность. Наши государства союзники, Россия и Германия являются гарантом мира и спокойствия, и не только в Евразии, но и во всем мире. Как ни крути — центром цивилизации является Европа. И на нас, господин Воронцов, лежит совершенно особенная, охранительная миссия — охранять мир от демонов разрушения, которые, будучи восемьдесят лет назад загнанными в преисподнюю, всё чаще предпринимают попытки снова прорваться к свету, вырваться наружу и опрокинуть созданный нами мир в трясину войны.

— Боюсь, что я всё еще не понимаю вас, экселенц.

— Хорошо. Именно мне выпала честь донести до Российской империи всю ту озабоченность, которую испытывает Священная Римская империя, взирая на военные приготовления в этом регионе и на те поставки оборудования двойного назначения, которые производятся здесь. Нет… мы ни в коем случае не хотим вас обвинить ни в нарушении Берлинского мирного договора, ни в нарушении Вашингтонской конвенции о нераспространении. Но мы призываем вас, ваше правительство еще раз взвесить все возможные риски ускоренной милитаризации этого региона и возможные последствия попадания сюда запрещенных материалов и установок для их изготовления.