Жестокий принц - Холли Блэк

— Я дам ей все, что попросит, и даже больше, — с напыщенным видом заявляет Балекин. Вижу, что Мадок хмурится, быстро улыбаюсь ему и наливаю два бокала вина — в один светлого, в другой темного. Наливаю очень бережно, используя всю ловкость, на которую способны мои пальцы. Не проливаю ни капли.

Вместо того чтобы протянуть один бокал Кардану, предлагаю оба Мадоку — на выбор. Улыбаясь, он берет тот, в котором вино цвета крови из сердца. Второй я оставляю себе.

— За будущее Волшебной страны, — провозглашаю я и чокаюсь с Мадоком; бокалы звенят, как колокольчики. Мы пьем. Эффект я ощущаю сразу же — что-то вроде волны, которая несет меня по воздуху. На Кардана мне даже смотреть не хочется; он примется хохотать, если решит, что я опьянела от нескольких глотков вина.

Кардан наливает бокал себе и осушает его.

— Возьми сразу бутылку, — советует Балекин. — Сегодня я буду щедр. Давай обсудим, чего бы тебе хотелось — я готов на что угодно.

— К чему такая спешка? — лениво спрашивает Кардан.

Балекин зло смотрит на него; заметно, что его терпение иссякает.

— Я думаю, всем хотелось бы увидеть, что дело улажено.

— И тем не менее, — отвечает Кардан, берет бутылку вина и пьет прямо из горлышка. — У нас вся ночь впереди.

— Власть в твоих руках, — коротко бросает Балекин, но всем понятно, что он не договаривает одно слово — «пока».

Я замечаю, как желваки ходят на скулах Кардана. Уверена, Балекин сейчас представляет, как накажет Кардана за задержку. Это звучит в каждом его слове.

Мадок, напротив, уже оценил ситуацию и сейчас, похоже, прикидывает, что он может предложить Кардану. Когда он отпивает вина и улыбается мне, это уже настоящая улыбка. Зубастая и спокойная. Я вижу его насквозь — думает о том, что манипулировать Карданом будет несравненно легче, чем Балекином.

Внезапно мне становится ясно, что, будь мы в другой комнате, меч Мадока уже оказался бы в груди Балекина.

— После ужина я сообщу тебе мои условия, — говорит Кардан. — Но до той поры я собираюсь наслаждаться праздником.

— Мое терпение не безгранично, — рычит Балекин.

— Работай над ним, — советует Кардан и с легким поклоном уводит меня от Балекина и Мадока.

Я оставляю свой бокал возле блюда с воробьиными сердечками, нанизанными на длинные серебряные спицы, и плыву сквозь толпу рядом с принцем.

Нас останавливает Никасия; она кладет на грудь Кардана ладонь с длинными пальцами, ее лазурные волосы ярко контрастирует с платьем цвета бронзы.

— Где ты был? — спрашивает она, бросая взгляд на наши сцепленные руки. Никасия морщит свой изящный носик, но в ее голосе угадывается паника. Она только притворяется спокойной, как и все мы.

Уверена, она думала, что Кардан мертв, если не случилось что-нибудь похуже. У Никасии, должно быть, много вопросов к принцу, но в моем присутствии она задавать их не станет.

— Джуд сделала меня пленником, — говорит он, и я подавляю желание наступить ему на ногу. — Она вяжет очень тугие узлы.

Никасия явно не может понять, следует ли ей смеяться. Почти испытываю к ней сочувствие: сама не знаю, смеяться или нет.

— Хорошо, что ты наконец сбросил ее путы, — решается заметить моя соперница.

Кардан морщит лоб.

— Ты полагаешь, сбросил? — спрашивает он надменно и одновременно снисходительно, словно она показала себя менее умной, чем он рассчитывал.

— Неужели даже теперь ты не можешь вести себя по-другому? — спрашивает она, решив не замечать намека, и протягивает руку к его ладони.

Лицо его смягчается — таким я его никогда не видела.

— Никасия, — говорит он, отстраняясь. — Сегодня держись от меня подальше. Ради твоего же блага.

Меня слегка ранит, что он так добр с нею. Видеть это не могу.

Она смотрит на меня — пытается понять, почему это пожелание распространяется только на нее. А потом Кардан двигается прочь, и я с ним вместе. На другом краю зала замечаю Тарин, рядом с ней Локк. Глаза ее расширены, она пожирает глазами того, кто шагает рядом со мной. По ее лицу пробегает что-то очень похожее на негодование.

У нее есть Локк, но я здесь с принцем.

Так вообще-то нечестно. Я не могу по одному взгляду судить, о чем она думает.

— Часть первая завершена, — говорю я едва слышно, отводя взгляд от сестры. — Мы прибыли, вошли и до сих пор не в кандалах.

— Да, — отвечает Кардан. — Помнится, Таракан сказал об этой части плана «проще простого».

План, который я ему изложила, состоит из пяти частей: первая — войти; вторая — запустить остальных; третья — завладеть короной; четвертая — возложить корону на голову Оука; пятая — выйти.

Я извлекаю ладонь из его руки.

— Никуда один не уходи.

Он отвечает натянутой улыбкой покинутого на произвол судьбы и кивает.

Я направляюсь к Ориане и Оуку. Вижу, как на другом краю зала Северин прерывает с кем-то разговор и идет к принцу Балекину. На верхней губе у меня выступает пот, ладони тоже влажные. Если Северин скажет что-нибудь лишнее, придется отказаться от промежуточных звеньев плана и сразу переходить к последнему, то есть убираться отсюда.

При моем приближении Ориана кладет обе руки на плечи Оука. Он поднимает руки к ее ладоням. Хочется схватить его, обнять. Надо бы спросить, объяснила ли Виви, что здесь произойдет. Заверить, что все будет прекрасно. Но Ориана сжимает его пальцы, привлекает мальчика к себе, избавляя меня от необходимости лгать.

— Что это значит? — спрашивает Ориана, кивая в сторону Кардана.

— То, о чем вы просили, — отвечаю я, проследив за ее взглядом. Балекин каким-то образом вовлек Кардана в разговор с Северином. Кардан хохочет и ведет себя вызывающе нагло. Я шокирована осознанием того, что если всю жизнь проводить в страхе, с постоянной оглядкой за спину, то легко делать вид, что не замечаешь даже серьезной опасности. Мне удивительно, что Кардан способен на это. Балекин кладет ладонь ему на плечо. Кажется, что его пальцы вот сейчас вопьются в шею Кардана.

— Придется нелегко, — говорю я Ориане. — Надеюсь, вы понимаете, что за все надо платить...

— Я заплачу, — быстро говорит она.

— Никто из нас не знает цену, — бросаю я, затем спохватываюсь, не услышал ли кто мой резкий тон. — Но всем нам придется заплатить.

От вина я разрумянилась, а во рту чувствуется металлический привкус. Наступает время перехода к следующей части плана. Оглядываюсь в поисках Виви, но она в другом углу зала. Сейчас не время с ней разговаривать, даже если бы я придумала о чем.

Улыбаюсь Оуку и надеюсь, что улыбка у меня ободряющая. Часто думаю вот о чем: виновато ли мое прошлое в том, какой я стала, не оно ли превратило меня в чудовище? Если да, то не сотворю ли я чудовище из этого мальчика?