Стреляешь в брата — убиваешь себя - Максим Михайлов

— Так что, сержант, вас все еще интересует мое польское происхождение? — язвительно осведомился, торжествующий победу капрал.

По экрану монитора, на котором схематично отражалась карта окружающей местности, пробежала легкая рябь и вдруг на темной линии, обозначавшей бегущую вдоль окраины села дорогу, ярко проклюнулись мигающие красные точки. Сержант на секунду замер с открытым ртом. Принявший эту реакцию, за испуг, вызванный его угрозой, капрал самодовольно усмехнулся, но в следующую секунду, резкий повелительный окрик сержанта, вернул его с небес на грешную землю.

— Движение в контролируемом секторе!

Доведенные до автоматизма в учебном центре навыки сработали сами по себе и еще раньше, чем сержант успел договорить, пальцы капрала уже летели по клавиатуре, в стремительном танце вводя необходимые установки, коды и пароли, для получения максимально полной информации по обнаруженным объектам. Все споры, разногласия и дурное настроение были мгновенно забыты, сейчас двое людей представляли собой единый, слаженный боевой механизм, без нервов и лишних эмоций делающий предназначенную ему работу. Сержант, склонившись над портативным ноутбуком, вводил идущую с основного компьютера информацию, сразу же запустив программу расшифровки. Включенный диктофон фиксировал его наблюдения.

— Группа из одиннадцати человек, движется по границе сектора Б-3 в боевом порядке. Впереди охранение из двух человек. Боковой дозор слева по ходу движения — два человека. Замыкание на расстоянии сто метров от основной группы — два человека. Все одиннадцать человек вооружены легким стрелковым оружием, — стараясь произносить слова как можно разборчивее, надиктовывал капрал.

Сержант снял трубку полевого телефона.

— Слушаю, третий пост, — моментально отозвался голос сегодняшнего дежурного офицера лейтенанта Девро.

— Докладывает сержант Лакруа. Обнаружено движение вооруженных людей на границе сектора Б-3. Одиннадцать человек с легким стрелковым оружием. Пересекают сектор с востока на запад. Предположительно сербская диверсионная группа.

— Отлично, сержант, продолжайте наблюдение. Доклад каждые десять минут. В случае изменения направления движения, или иных происшествий, сообщать немедленно.

— Есть, выполняю.

Сержант Лакруа облегченно перевел дух, их пост свою задачу выполнил, подозрительное движение в секторе обнаружено своевременно, дежурному офицеру доложено. А дальше уже не их забота, дальше хоть трава не расти… Пусть этими сербскими людоедами занимаются тревожные группы. Местные вообще страшные люди, дикари, ничего не поделаешь, никаких понятий о международных правилах ведения войны и нормах гуманизма. Но сербы страшны в особенности, еще на подготовке в учебном центре он наслушался леденящих душу историй об их коварстве и жестокости, потому даже после нескольких месяцев пребывания в стране вовсе не горел желанием с ними встречаться. Пусть с сербскими диверсантами работают специально обученные матерые волкодавы, на то им надбавку за риск и платят.

В отличие от сержанта, работа лейтенанта Девро только начиналась. Получив от поста радиолокационной разведки подобный доклад, он должен был немедленно направить в район обнаружения предполагаемых диверсантов специальную дежурную группу, которая уже и вынудила бы сербов не солоно хлебавши вернуться на подконтрольную территорию, отказавшись от дальнейшего исполнения своих планов, какими бы они ни были. Так бы лейтенант и поступил в обычной ситуации, но сейчас на привычную и отработанную схему накладывалось одно немаловажное обстоятельство. Дело происходило ночью, а согласно недавно вышедшему распоряжению генерала Макензи, командовавшего всеми миротворцами, включая французских, покидать в темное время суток охраняемую территорию городков и лагерей категорически запрещалось. Приказ был продиктован участившимися случаями нападения на миротворцев, довольно часто приводящими к гибели военнослужащих контингента ООН, а также захвату их техники и вооружения. Как правило, в заранее подготовленные засады ООНовцы влетали именно по ночам.

Итак, посылать на перехват тревожную группу было нельзя, но что-то предпринять следовало обязательно. Еще не растерявший деятельного заряда и служебного энтузиазма привитого во время учебы лейтенант колебался не больше минуты, по истечении которой, напустив на себя строгий и уверенный вид, потребовал у дежурного радиста связь с полковником Эженом, командовавшим французским батальоном. Несмотря на показную уверенность в своей правоте внутри у лейтенанта все просто выворачивалось от страха. Полковник был известен своим крутым нравом и вряд ли внеплановый подъем среди ночи мог добавить ему хорошего настроения. Однако доложил лейтенант четко и твердо, залпом выпалив в эфир давно подготовленную и обкатанную фразу:

— Господин полковник, в секторе Б-3 постом радиолокационной разведки зафиксировано скрытное передвижение вооруженных людей. По непроверенным данным это сербская диверсионная группа, выдвигающаяся в тыл мусульмано-хорватских формирований. Прошу разрешения на перехват. Докладывал третий дежурный батальона лейтенант Девро.

Какое-то время холодный эфир лишь равнодушно шипел в наушниках вспотевшего от волнения лейтенанта. Полковник переваривал полученную информацию.

— Выход тревожной группы запрещаю, — донесся, наконец, до офицера сухой ответ полковника.

В голосе командира батальона не было и следа сонливости или расслабленной ленцы, будто его и не подняли несколько минут назад с постели. Лейтенант все же отважился уточнить:

— Но ведь сербы явно идут на нарушение перемирия, и наш долг…

— Лейтенант, — мягко прервал его полковник. — Наш долг в первую очередь вернуть домой в целости и сохранности наших солдат. Не берите на себя лишнюю ответственность. Зачем нам рисковать жизнью французских парней? Это может оказаться ловушкой, а если и нет, то результат ночного боя очень трудно предсказать заранее, вполне возможно, что мы понесем потери… Для чего это нам нужно? Пусть о сербах заботятся те, кому они собираются сделать гадость. Я прав? То-то… Продолжайте наблюдение за группой, в любой момент вы должны по-моему запросу выдать точные координаты ее местоположения, вплоть до выхода сербов из вашей зоны ответственности. А я сейчас свяжусь с командиром мусульманской бригады и передам ему необходимую информацию.

«Мозготряс», подпрыгивая на дорожных колдобинах, несся во весь опор. Командир, захваченный азартом ночной гонки, нетерпеливо тискал кулаки, то и дело покрикивал на водителя, понуждая его выжимать все возможное и невозможное из итак дребезжащей всеми своими запчастями машины. Петрович спокойно дремал, откинувшись в удобном кресле, ему подобные эскапады были глубоко до лампочки. Вот если бы сербская диверсионная группа появилась у них в тылу благодаря хитрой оперативной комбинации, в которой ключевую роль сыграли разработанные им собственноручно планы, тогда да. Тогда бы он тоже подпрыгивал от волнения, входя в заключительную фазу операции. А так все получилось слишком просто, неинтересно и даже вроде бы неспортивно. Подумаешь, велика заслуга повязать диверсов, которых не ты сам обнаружил или выманил под засаду, а на блюдечке преподнес абсолютно чужой дядя, будто подачку бросил. С некоторых пор аналитика уже не будоражили и не привлекали лихие перестрелки, он стремился переиграть противника умом, а не меткостью и скоростью реакции. Поэтому ночной подъем, для реализации полученной через третьи руки информации, воспринял без малейшего энтузиазма.