Хармс Даниил - Даниил Иванович Хармс

class="poem">

Где-ж? Где-ж? Где-ж? Где-ж?

Полубог и полуплешь?

Ой люди не могу!

Полубог и полуплешь!

Ты-с Ты-с Ты-с Ты-с

хоть и жид, а всё-же лыс

Ой люди не могу

хоть и жид, а всё-же лыс

Их! Их! Их! Их!

тоже выдумал жених!

Ой люди не могу

тоже выдумал жених!

Ты-б Ты-б Ты-б Ты-б

лучше б ездил на балы б

Ой люди не могу

Лучше-б ездил на балы-б

Там-с Там-с Там-с Там-с

Забавлял-бы плешью дам-с

Ой люди не могу

Забавлял-бы плешью дам-с.

Мы-ж Мы-ж Мы-ж Мы-ж

все же знаем что ты рыж

Ой люди не могу

Все-же знаем что ты рыж

Мне ж Мне ж Мне ж Мне ж

Надоела полуплешь

Ой люди не могу

Надоела полуплешь.

9 ноября 1930 года

* * *

Ревекка Валентина и Тамара

Раз два три четыре пять шесть семь

Совсем совсем три грации совсем

Прекрасны и ленивы

Раз два три четыре пять шесть семь

Совсем совсем три грации совсем!

Толстушка, Коротышка и Худышка

Раз два три четыре пять шесть семь

Совсем совсем три грации совсем

Ах если б обнялись они, то было б

Раз два три четыре пять шесть семь

Совсем совсем три грации совсем

Но если б и не обнялись-бы они то даже так

Раз два три четыре пять шесть семь

Совсем совсем три грации совсем.

<Ноябрь 1930>

* * *

Был он тощь высок и строен

взглядом женщин привлекал

ел по-барски и порой он

изумительно икал.

ну она была попроще

тоже стройна и тонка

духом немка, с виду мощи

ростом в верх до потолка.

раз в писательской столовой

две склонились головы

подовившись лбом коровы

оба умерли увы.

но забыть они могли ли

друг про друга? Это вра —

ки! Покойники в могиле

оба встретились Ура

Тут она сказала: Боже

как покойник пропищав

и в могиле ты всё тоже

так-же гнусен и прыщав

он ответил зеленея:

дух свободен от прыщей

ты-же стала лишь длиннее

и глупея и тощей.

Но она сказала: Знаешь

будь рябым и будь немым

будь бесплотным понимаешь

ты мне душка м м м

О! вскричал он. Ты мне душка!

Что за чудный оборот!

Ты царица! ты индюшка

«Аромат» наоборот!

И всю ночь соседний прах

лежа пристально в гробу

слышал будто бы в руках

терли пшенную крупу.

<Ноябрь 1930>

* * *

Неужели это фон

Пантелей сказал угрюмо

неужели это пон

Каблуков сказал увы

на плечах его висело

три десятых головы

Пантелей вскричал урча

не губите этот ландыш

я племянник сюргуча

я висел прибит к волам

те паслись на Москворечьи

вдруг жестянка пополам

О промолвил Каблуков

сунув лампу под кровать

я конечно не таков

Густо кругло полно врать

Всё похоже на ковыль

прокричала громко мать.

Каблуков сказал увы

на плечах его висело

три десятых головы.

Тут вошла его жена

с петухом на подбородке

в сапоги наряжена

Каблуков сказал ги ги

ты не думай о платенцах

ты себя побереги

за окошком хлопал ветер парусин

в это время из комода

вышел заяц керосин

Пантелей сказал пупу

под ногами Пантелея

все увидели крупу

Каблуков сказал увы

на плечах его висело

три десятых головы

мать воскликнула ва ва

вместо рук её болтались

голубые рукава.

А жена сказала хом

все увидели внезапно

подбородок с петухом.

Ноябрь <1930>

Он и Мельница

Он

 — Простите, где дорога в Клонки?

Мельница

 — Не знаю,

шум воды отбил мне память.

Он

 — Я вижу путь железной конки.

Где остановка?