Восстание - Радмила Александровна Ёлкина

повстанцев, но охраной и Дежурными тут даже не пахло. Но почему? Где была вся охрана? Все люди без исключения не знали, что делать дальше. Я догадывалась, где могла быть охрана. У самого 1–ого города, это ведь всего лишь была станция, которая была недалеко от главного города всего материка.

Я не знаю, сколько было нас всего. Может триста, пятьсот и более человек, но никто из нас не знал, что теперь делать дальше. Мы были муравьями, которые не могли отыскать свой муравейник в огромном лесу. Все начали рассаживаться по грузовикам. Мы с ребятами тут же побежали к ближайшей машине, чтобы занять места, так как людей было просто море. Кроме меня, Вовы, Вики, Вари, Ани, Таи, Славы и мальчиков в машину поместилось еще человек двадцать. И множество грузовиков двинулись прямо к городу. По пути нашей машине попадались уже мертвые Патрульные, которых по пути, видимо, убивали те, кто ехали впереди всех. Все это было странно. Неужели не было людей, которых можно было послать на станцию? Это не давало мне покоя. Погруженная в свои мысли, я не замечала, как быстро летело время. Мы ехали час до города, которые я восприняла как минут десять. И вот врата в 1–ый город. Это были величественные врата, высокие, красивые. И их никто не охранял, более того они были открыты. Мы въехали. Высокие белые здания города были повреждены, а ровные улицы были пустынны. Вова останавливал машину, мы даже выходили и проверяли есть ли люди в зданиях. Но никого не было, кругом была тишина. Я думала, что это все сон, пока не раздался какой–то грохот. Он доносился довольно далеко от нас. Но даже издалека было видно, как от здания отваливался огромный кусок. Тут были люди, и эти люди уже вели войну. Все грузовики направились в сторону взрыва. Признаться, мне было не по себе, мне было страшно. Вова с нахмуренным лицом вел машину, крепко вцепившись в руль. Все вокруг снова утихло, никаких грохотов и взрывов. Мы тихо проезжали вдоль улиц. И вдруг впереди нас взорвался один из грузовиков. Кто–то из засады следил за всеми нами. И тут началось пожарище. Еще пару грузовиков взорвали. Все люди покидали машины, разбегались кто куда. Наш грузовик тоже опустел. Мы забежали в какое–то здание. Все были на месте. Нас было еще восемь. Мы с Аней переглянулись и приготовили оружия.

– Кто–то специально взрывает грузовики, – рассуждала я, наблюдая из окна за тем, что происходило снаружи. – Возможно, этот кто–то на крыше.

– Нужно забраться повыше, чтобы посмотреть, – откликнулась Аня.

– Наша цель – правительство, – напоминал Вова. – Чтобы чего–то добиться этим восстанием нужно идти на главную площадь, где вероятнее всего и ожидают.

– Стой. Поджидают. Ну, конечно, они поджидают нас! Они как раз и уводят всех людей к площади. И как раз там и сосредоточена вся охрана. Но с другой стороны, нас же столько много…

– Вот именно! Мы всю эту охрану снесем к чертям! – живо реагировала Аня на мои слова. – Хватит отсиживаться здесь. Погнали! – и мы вышли из здания, направляясь за обезумевшей толпой. Все толкались, давили друг друга. Поэтому я не сразу заметила, как отбилась от остальных. Я только видела перед собой рыжую голову Ани. Остальных же рядом не было, они растворились в толпе. У меня начиналась паника.

Перед нами вырастал дом Правительства, огромный, окруженный оградой. Ворота были здесь закрыты. Люди ломились туда, пытались перелезть эти ворота, но все безуспешно. Я была словно в каком–то тумане. Я уже ничего не понимала. Я потеряла Варю и Вову, вот что волновало меня. Я выкрикивала их имена, искала их в толпе, но из этого ничего не выходило. Вдруг заработали громкоговорители на площади перед домом правительства.

– Друзья! – раздался властный правительский голос. Это был президент. – Своими жалкими попытками восстать против нас вы ничего не добьетесь. Предлагаю вам просто уйти, и мы все забудем обо всем этом, как о страшном сне. Если в течение получаса вы все не уйдете, пеняйте на себя! – это была угроза, но люди продолжали бушевать. Я и сама уже хотела войти в этот дом правительства и убить этих бесчувственных людей. Я сама начала пробираться к воротам, я пыталась перелезть через них, мне помогали перелезать, но ничего не выходило, они были слишком высокими. Мне хотелось справедливости, мне хотелось мести. Я кричала об этом, но меня никто не слышал кроме меня самой. Меня радовало одно в этот момент. Единство. Мы все были разными людьми с разными судьбами, но мы все хотели одного. Мы хотели мира. Толпа не расходилась. В течении получаса мы пытались сломить ворота к дома, но ничего не выходило. – Во благо спасения! – торжественно раздался голос президента. Это означало одно. Будут жертвы, станет их еще больше. И это радовало людей правительства.

Все уже забыли про ворота, забыли про все на свете. Со всех сторон на нас надвигались люди в военной форме. Это была их армия. В руках они уверенно держали оружие. Сначала они просто шли, но потом они безжалостно начали стрелять по толпе людей. Я пробиралась поближе к ним, мое оружие было готово, я не хотела просто стоять и ничего не делать, я мстила в этот момент. Я сама убивала этих тварей, которые не чувствовали сострадания. Кто–то в рукопашную справлялся с ними, у кого–то тоже было оружие, как у нас с Аней. Я оглянулась по сторонам, она до сих пор была рядом со мной. Она уверенно шла вперед, стреляя по этим варварам, и попадала прямо в цель. Казалось, вся площадь у дома правительства была залита кровью. Она была повсюду. И было больше крови военных, чем крови обычных людей. И это радовало. Нас было больше, мы были сильнее духом, у нас было, за что бороться. Только за счет этого мы и побеждали. Во мне росло чувство гордости. Я гордилась тем, что я родилась в семье обычных рабочих, я гордилась тем, что решила бросить вызов правительству. Я гордилась каждым своим выстрелом, который сбивал с ног военных. Они начали отступать, им нужна была подмога. И вдруг раздался шум вертолета. Сбрасывали бомбы. Упала первая. Крики, огонь. Я испугалась. Я отчаянно кричала имена Вовы и Вари, но мне никто не отвечал. Меня начинало трясти. Вторая бомба, второй взрыв. Крови рабочих становилось больше. Армия до сих пор продолжала стрелять в нас. Мою руку задело в предплечье. Я разозлилась. Я заставила рухнуть на землю