Княжич - Алексей Янов

Ростовщики внимали каждому моему слову, как откровению свыше.

– То же самое можно придумать и с ростовщическим бизнесом, часть из этих решений повторить кому-то еще будет сложно или невозможно, особенно на территории Смоленского княжества. У меня тут один знакомый вам князь является близким родичем, поможет нам, если что!

Несмотря на витающее в воздухе напряжение, ростовщики весело заржали над моей шуткой. Смех снизил градус напряжения и добавил доверительности нашей беседе.

Первым, отсмеявшись, продолжил прерванный разговор смоленский сорокалетний купец Юрий Захарьевич:

– Интересовался я, как ростовщическое ремесло устроено в заграницах у одного грека-священника, а потом купцы-венецианцы все подтвердили. Так вот, стало мне известно, что папа римский поручил ростовщикам – Уццано, Перуцци и Барди – из Флоренции и Сиены собирать по всей Европе церковную десятину. Денег оттого скопилось у них много, и в итальянской Сиене недавно открыли банк – «Большой банк Бунсиньори». В Генуе почти сто лет назад, когда шла война с басурманами в Северной Африке, на началах товарищества возник Генуэзский общественный банк. И в Генуе налоги стали собирать не в казну, а в банк – так всем удобней! Кроме того, итальянцы ввели в ход векселя – долговые расписки, по которым можно получить деньги у ростовщиков в других городах и странах.

– О векселях я тоже слышал, мое предложение в том числе и вексельного обращения касается, – перебил я купца. – Продолжай, Юрий Захарьевич!

– И все это делается у них при том, что тамошняя церковь запрещает взимание ссудной резы. Неплохо было бы такое у нас ввесть, если собирать не церковную десятину, так хотя бы, как в Генуе, княжеские налоги, таможни и сборы, оставляя отделениям Ростдома от этого малую резу, – сказал купец, хитро прищурив глаза и уставившись на меня с немым вопросом во взгляде.

– Я ничего против взимания отделениями Ростдома налогов на местах не имею. В будущем это возможно сделать, но сейчас не осуществимо. Местные бояре волостели или тиуны мигом от такого поворота дела, что мимо них деньги уплывают, на дыбы встанут и бунт поднимут. К тому же князь на это дело не согласится, не особо любит он ростовщиков. Поэтому наберитесь терпения, как говорится, «вода камень точит».

Бояре поняли намек и зашушукались. Некоторое время спустя из их недр послышалось:

– Так что ты, Изяславич, хочешь нового предложить кли-ен-там? – спросил боярин Глеб Несдинич, по слогам выговаривая новое слово.

– Кроме новых словечек, – вставил Прокофий Иванович, и все опять рассмеялись.

– Оказывается, бояре и купцы, промышляющие ростовщичеством, веселые люди! – бодро заметил я, когда все успокоились. Затем я мигом преобразился, придав своему лицу самое серьезное выражение. – Что-то новое я вам предложу, что-то старое, но оно будет видоизменено так что, по сути, станет новым. Но в полной мере раскрыть свои планы я смогу не господам ростовщикам, но товарищам компаньонам. Намек понятен?

Ростовщики задумались.

– Так что ты, княжич, предлагаешь нам сделать? – первым подал голос купец.

– Действительно, мы не можем вступить с тобой в складчину, тем более такую… по которой тебе все отдаем, не зная заранее, что ты намерен внедрить нового в наше дело, – подытожил Прокофий Иванович.

– У меня есть решение этой проблемы, – скромно пожав плечами, ответил я. – Если вы в принципе не против организовать Ростдом на моих вышеизложенных условиях и хотите выслушать все мои предложения по будущему предприятию, то должны будете написать расписку, что в течение трех лет вы обязуетесь не внедрять в своей ростовщической деятельности новинки, исходящие от Ростдома, а в случае нарушения – крупный штраф! Новинки эти мы назовем словами «вексель», о котором сегодня уже поминалось, «сберкасса» и «страхование», чтобы на суде, в случае нарушения, было понятно, о чем говорится в расписке, о каких именно новинках идет речь.

– Мне, например, слово «сберкасса» ни о чем не говорит, как тогда суд может понять, о чем речь? – спросил боярин.

– Поверь мне, Глеб Несдинич, уже через год о значении вышеназванных мною слов будет знать полгорода минимум. Поэтому, предвидя такой поворот дела, текст расписок я составил заранее. Сейчас со всеми желающими участвовать в создании нового банка мы их подпишем.

– Корыть! – громко крикнул я, из-за двери тут же появилось лицо дворянина. – Неси грамотки-договоры!

Ошалевшие от моей оперативности и предприимчивости ростовщики малость поспорили, подумали, да и подмахнули «договоры о неразглашении коммерческой тайны». Затем, услышав же мои пояснения о вексельном обращении, сберкассах и страховании грузоперевозок, окончательно заглотили крючок вместе с наживкой.

В дальнейшем процессе обсуждения выяснилось, что не все мои новинки таковыми являются. Многое уже было изобретено тамплиерами. Об этом рассказал настоящий знаток средневекового ростовщичества Юрий Захарьевич, знавший не только об итальянских банкирах, но и о храмовниках. Позже, при обсуждении Устава банка я ему предложил возглавить совет директоров, и он согласился.

Так вот, орден тамплиеров, или храмовников, возник в 1119 году. Сейчас под скипетром гроссмейстера ордена в одной лишь Европе имеется 10 тысяч обителей, собственный флот, банковские конторы. Располагая приоратами во всех государствах Европы и Ближнего Востока, тамплиеры изобрели безналичный перевод денег, когда золото не перевозилось физически, а переводилось со счета на счет по письмам казначеев приоратов. А поскольку приораты храмовников были разбросаны по всей Европе, ни один светский ростовщик не мог оказать клиентам подобных услуг. Во всех крупных городах были так называемые темплы, по сути дела, представлявшие собой банкирские дома.

Коммерсанты помещали в банк золото и другие ценности, а взамен получали векселя. Банк тамплиеров принимал на хранение также сокровища монархов, сеньоров и епископов. Золото монахи пускали в оборот – предлагали его под солидный процент королям, феодалам, епископам, городским коммунам и купцам. Орден являлся крупнейшим ростовщиком в Европе. Прибыльная торговля, оживленное банкирское и вексельное дело беспрерывно увеличивали огромные наличные средства ордена, которые хранились в его главном банке – парижском Тампле.

Кроме безналичного перевода денег, храмовники придумали множество других банковских новинок. Они изобрели систему банковских представительств, отделили собственно банковское дело от купеческой торговли, изобрели систему чеков и аккредитивов, ввели в обиход «текущий счет».

Слушая эту информацию, я размышлял, вспоминая, когда этот орден разгромят, если не подводила память, то это должно произойти в начале следующего века. А я губу раскатывал! Масштабы и финансовые резервы североитальянских банков, а особенно ордена тамплиеров не идут ни в какое сравнение с задуманным мной предприятием. Судя по всему, тамплиеры ежегодно оперируют сотнями, если не тысячами тонн благородных металлов, что многократно больше доходов, выраженных зачастую в натуральных эквивалентах, всех русских княжеств, вместе взятых. Гигантом на фоне тамплиеров СКБ при всём желании никак не стать! Ну и пускай, лиха беда начало!