Хоббит и Саруман - Дмитрий Суслин

Так Бильбо узнал, что Кэринтари не просто знатная девушка, а самая настоящая королевская дочь.

– Отец подождет! – ответила Гил-Гэллорду Кэринтари. – А нам надо срочно проводить господина Бэггинса до границ Хоббитании.

– Теперь я совсем ничего не понимаю! – воскликнул с большим недовольством в голосе Гил-Гэллорд. – Неужели этот маленький шпион так очаровал тебя своими сказками, что ты сама готова не только отпустить его, да еще и сопровождать неведомо куда?

– Вовсе он никакой не шпион, – рассмеялась Кэринтари. – И рассказы его вовсе не сказки, а самая что ни на есть настоящая правда. Так что он вовсе никакой не пленник, а всего лишь наш гость. Не тебя ли и твоих воинов он веселил и развлекал своими рассказами?

– Не может быть! Все это пустые выдумки и бахвальство. Сказки для детей.

Тут Бильбо не выдержал:

– Позвольте, – вмешался он в разговор, – я не позволю, чтобы при мне меня называли пустым бахвальщиком, и того хуже, лжецом.

– Погоди, Бильбо, – опустила ему на плечо руку принцесса. – Не горячись. Я сейчас докажу твою правоту. Знаешь, Гил-Гэллорд, о ком больше всего говорилось на пирах в Эльфорте в этот раз, когда я гостила там у своего дяди Элронда?

– Понятия не имею! – хмуро буркнул Гил-Гэллорд.

– Так я тебе скажу, – опять рассмеялась Кэринтари. – Все эльфы только и говорили, что о Бильбо Бэггинсе из Хоббитауна, и пели песни о его похождениях. Так что все, что мы слышали на ночных привалах от нашего пленника, я уже слышала в Последнем Домашнем Приюте. Так что у меня нет оснований не верить Бильбо. Поэтому поворачиваем, и как можно скорее.

– Но, Кэринтари! – опять попытался возразить Гил-Гэллорд.

– Ты забыл, что отец велел тебе выполнять все мои просьбы? – перебила его принцесса.

– Я помню, ваше высочество, – отдал честь Гил-Гэллорд.

– Тогда выполняй.

И отряд повернул обратно. И Бильбо к величайшей для себя радости увидел, как они вновь миновали то место, где он слышал крики Горлума, а затем поехали дальше.

Хоббитании стала приближаться.

Отряд двигался стремительно. Кардоланское королевство было очень зажиточным и развитым. Хорошие дороги, почтовые станции через каждые десять миль, давали возможность в любое время заменить уставших лошадей, так что не останавливались даже ночевать. Устраивали только короткие двухчасовые привалы, чтобы отдохнули люди. Так что королевство стремительно пронеслось мимо взволнованного Бильбо Бэггинса. И не прошло и двух дней, как Гил-Гэллорд дал приказ остановиться. Это случилось ранним утром, почти на рассвете, когда еще стоял густой утренний туман, и впереди не видно было не зги. Тем не менее, Гил-Гэллорд подъехал к карете, где все это время вместе с принцессой и ее служанкой ехал Бильбо, и, поклонившись, сказал:

– Дальше дороги нет. Река. За ней страна хафлингов. Чтобы добраться до моста надо поехать на юг. Но пограничный мост будет только через двадцать лиг. Поворачивать?

– Нет! – заволновался Бильбо. – Это Брандуин. Наша река. Двадцать лиг это слишком много. Я боюсь опоздать. Оставьте меня здесь, я поищу лодку или паром.

– Я уже послал на поиски, – сказал Гил-Гэллорд.

И пока Бильбо вылезал из кареты и разминал затекшие от долгой поездки ноги, лодка была обнаружена. Она была причалена к берегу совсем недалеко. И это явно была хоббичья лодка – маленькая и удобная.

Бильбо наскоро попрощался с большеногими, низко поклонился принцессе Кэринтари и поблагодарил Гил-Гэллорда.

– Меня то за что? – хмыкнул храбрый воин.

– За то, что ты спас мою жизнь трижды, – объяснил ему хоббит. – Первый раз, когда привел свой отряд к старому дереву и уничтожил орков и волкозлаков, а во второй раз, когда не дал своим людям, которые и меня приняли за гоблина, прикончить меня. И в третий раз на реке. Век буду за это признателен. Так, что прошу в гости в любое время.

И он протянул Гил-Гэллорду руку. Седовласый воин усмехнулся, взгляд его потеплел, и он пожал Бильбо руку.

– До свидания, друзья! – крикнул Бильбо остальным большеногим и побежал к лодке. Спустился по крутому бережку к воде, со страхом сел в лодочку, в которой и одному было тесно, взял в руки единственное весло, коротенькое и с широкой лопастью, и оттолкнулся от берега. Прошло несколько минут, и берег для него пропал в рассветном тумане. Некоторое время еще были слышны голоса людей и топот лошадиных копыт, но потом пропали и они. Большеногие тоже поехали в свою сторону.

Кэринтари не долго грустила оттого, что ей пришлось разлучиться с Бильбо. Буквально через час карета остановилась. В окошко заглянул Гил-Гэллорд.

– Принцесса, тут с тобой кое-кто хочет поговорить.

– Кто это? – удивилась Кэринтари.

– Странник в белой одежде и с посохом мага.

Принцесса очень удивилась и сама вышла из кареты. Ее удивление возросло еще больше, когда рядом с Гил-Гэллордом она увидела Сарумана.

– Здравствуй, дитя мое! – маг подошел к принцессе и ласково взял ее за руки, окинул пронзительным взором, и, казалось увидел ее насквозь. – Ты хотела меня видеть?

– Да, – помимо воли пробормотала Кэринтари.

Саруман посмотрел на Гил-Гэллорда. Тот понял, что ему не следует быть рядом с принцессой и магом, и отошел в сторону, чтобы осмотреть, в каком состоянии находится отряд.

– Ты удивлена? – спросил Саруман у принцессы, обнимая ее за плечи и привлекая к себе.

– Да, учитель. Я думала, что ты далеко.

– Я был не здесь, но когда понял, что ты зашла слишком далеко в своих детских играх и веселых забавах, поспешил увидеть тебя.

– Но что тебя беспокоит? Я ведь отпустила хоббита!

– Оставим хоббита в покое. Пусть идет своей дорогой. Меня интересует, то, что он оставил тебе.

– Граномир?

– Да.

– Но ты же сказал, что это его плата за свободу.

– Я и сейчас это повторю.

– Что же тогда?

Саруман заглянул принцессе в глаза. Словно проник в самую душу девушки.

– Я кое-что узнал про этот камень. Он опасен для тебя.

– Что такое?

– Слишком могущественная спрятана в нем сила. А ты еще так юна и неопытна. Если оставишь его у себя, то подвергнешься большой опасности. Не искушай судьбу. Такими вещами должны владеть достойные. Те, кто в состоянии взять на себя такую тяжкую ношу.

Кэринтари очень не хотелось расставаться с Граномиром. Но ее уважение перед Саруманом было столь великим, что она почти не раздумывала.