25 главных разведчиков России - Леонид Млечин

Советский Союз неизменно выступал и продолжает выступать за скорейшее прекращение этой бессмысленной и кровопролитной войны. Советские силы с большой симпатией относятся к борьбе всех прогрессивных патриотических сил Ирана против диктатуры мусульманского духовенства, к борьбе курдского народа за свои законные права.

Что касается предложения о направлении в г. Москву делегации ДПИК, то, по нашему мнению, условия для его реализации еще не созрели. В то же время практика показывает, что интересующие обе стороны вопросы могут быть всесторонне обсуждены по уже существующим каналам связи. Со временем, по мере вызревания условий, можно будет вернуться и к рассмотрению предложения руководства ДПИК о поездке ее делегации в СССР».

1 октября 1988 года Владимир Александрович Крючков ушел из разведки на повышение, став председателем КГБ. Вопрос о его преемнике решался долго. Несколько месяцев обязанности руководителя Первого главного управления исполнял Вадим Кирпиченко. В иной ситуации он бы и возглавил разведку. Но генералу Кирпиченко уже исполнилось шестьдесят шесть лет. Горбачев же требовал выдвигать молодых.

У Крючкова был очевидный фаворит – еще один заместитель начальника разведки Виктор Грушко. Ему еще не было шестидесяти. Но, видимо, эта кандидатура не прошла. В январе 1989 года Крючков передал Шебаршину свой кабинет и всю советскую разведку. 24 января Леонида Владимировича принял генеральный секретарь Горбачев с кратким напутствием.

В пятьдесят три года Шебаршин вошел в состав высшего руководства Комитета госбезопасности и переселился в дачный поселок разведки, что было одной из самых приятных привилегий его нового положения. На работу и с работы он отныне ходил пешком – получасовая прогулка по лесу. Шебаршин оказался во главе огромной разведывательной империи. Численность Первого главного управления в те годы, по некоторым данным, составляла почти двенадцать тысяч человек. Каждый год на первый курс краснознаменного института имени Ю. В. Андропова принимали триста человек.

Но с катастрофической быстротой менялась жизнь в стране, и рушились устои работы советской разведки. Горбачев налаживал отношения с Западом, прежде всего с Соединенными Штатами. Он нуждался в помощи разведки, чтобы правильно понимать действия своих новых партнеров и прогнозировать их шаги. Но привычка видеть в американцах врагов мешала такому анализу, а отказаться от такой привычки разведчики не могли, да и не очень хотели. Для большинства из них картина мироздания оставалась прежней. Политика Горбачева поначалу представлялась им тактикой, а потом воспринималась в штыки.

Сам Шебаршин, более гибкий, чем большинство его подчиненных, старался приспособить жизнь Первого главного управления к требованиям времени. В декабре 1989 года начальник разведки впервые выступал публично – перед студентами МГИМО, учебного заведения, которое он сам закончил. В январе следующего года Леонид Владимирович держал речь перед рабочими авиационного завода «Знамя труда». В апреле в «Правде» появилось первое интервью с начальником разведки.

В феврале 1990 года председатель КГБ Крючков представил президенту Горбачеву годовой доклад об итогах оперативно-служебной деятельности.

Отчет разведки стоял на первом месте:

«Важное значение придавалось добыванию документальных секретных материалов руководящих органов капиталистических государств и их военно-политических блоков, в том числе путем перехвата и дешифрования корреспонденции, приходящей по различным системам связи.

Осуществлен ряд крупномасштабных активных мероприятий в целях оказания долговременного выгодного воздействия на влиятельные зарубежные круги…

На научно-техническом направлении разведке Комитета удалось добыть ряд остро необходимых для оборонных отраслей промышленности образцов и документальных материалов…»

Отдельно говорилось об успехах управления внешней контрразведки, также подчиненного Шебаршину:

«Обеспечивалась безопасность советских учреждений и граждан за рубежом. Сорвано большое число провокационных акций спецслужб противника, в том числе направленных против сотрудников разведки. По информации КГБ досрочно отозваны из-за границы 274 советских гражданина. Не удалось предотвратить невозвращение на родину 118 советских граждан».

Телеграммы, поступавшие от резидентов, обрабатывали в информационно-аналитическом управлении управление Первого главного управления. Три раза в день начальник управления или его заместители докладывали свежие сообщения начальнику разведки. Самое важное за его подписью отправлялось Крючкову. Он решал, какую информацию докладывать Горбачеву, какую – членам политбюро. Все документы, исходившие из комитета, подписывал председатель.

По должности Шебаршин был и заместителем председателя КГБ. Ему предоставили второй кабинет – на седьмом этаже главного здания на Лубянке, где до него сидели все начальники разведки, начиная с Фитина. Шебаршин приезжал в главное здание на заседания коллегии комитета или чтобы просто пообедать с руководством КГБ, узнать последние новости, почувствовать, чем живут его коллеги. За обедом Крючков бывал откровеннее, чем в кабинете.

Крючков продолжал пристально следить за делами в разведке, что не очень радовало Шебаршина. Даже став членом политбюро, Владимир Александрович жил на даче в разведгородке, и генералы из Первого главного управления не упускали случая за спиной Шебаршина доложить председателю, что происходит в разведке.

Время от времени Крючков давал Шебаршину поручения, выходящие за рамки обязанностей начальника разведки. Летом 1990 года Шебаршину пришлось отправиться в Краснодар с невыполнимой в ту пору задачей – помешать избранию бывшего генерала госбезопасности Олега Калугина народным депутатом СССР. Крючков своим приказом лишил Калугина генеральского звания и пенсии и тем самым обеспечил ему народную поддержку. Впрочем, через несколько лет Калугин уехал в Соединенные Штаты. Его обвинили в предательстве. В 2002 году суд в Москве заочно приговорил его к пятнадцати годам тюремного заключения…

Участия в августовском путче 1991 года Леонид Шебаршин не принимал. Председатель КГБ Владимир Крючков таланты своего заместителя по разведке ценил, но у него были люди и поближе – их он и втянул в путч. Возможно, тогда Шебаршину было неприятно, что он не в числе приближенных. Зато в августе 1991 года он не попал в тюремную камеру.

Шебаршин пишет, что летом 1991 года он предложил Крючкову пересмотреть отношение к Ельцину: Горбачев не сумеет удержать страну от распада, нравится нам Ельцин или нет, стоит ориентироваться на Ельцина и Россию:

– Уверен, что у нас нет иного пути.

Крючков не стал спорить с Шебаршиным, напротив, поддержал его предложение развивать контакты с новой Российской властью:

– Подумаем еще… Работайте, посылайте побольше информации Борису Николаевичу.

Главным любимцем Крючкова был генерал-полковник Виктор Федорович Грушко. Он был старше Шебаршина на пять лет. Как и Шебаршин, окончил московский государственный институт международных отношений и был распределен в МИД. Работал в Норвегии и в центральном аппарате министерства. Его тоже пригласили на работу в КГБ. В 1960 году Грушко приступил к занятиям в «школе № 101». Как знающего иностранный язык и имеющего опыт дипломатической работы, его через год отправили в Первое главное управление.