Штамм. Начало - Чак Хоган

– Так… днем они спят?

– О, это было бы очень удобно: несколько гробов в подвале, а там спят вампиры. Но нет, они вообще не спят. В том смысле, как мы это понимаем. Они на какое-то время угомоняются, если наедаются до отвала. Переваривание крови их утомляет. Но ненадолго. Они уходят под землю в дневные часы лишь для того, чтобы не попасть под смертоносные солнечные лучи.

Нора побледнела. Сейчас она выглядела как маленькая девочка, которой сказали, что умершие люди не отращивают крылья и не улетают на небо, чтобы стать ангелами, а вместо этого остаются в земле, отращивают жало и превращаются в вампиров.

– Вы что-то произносили. Перед тем как отрубить им головы. Какую-то фразу на чужом языке, словно бы приговор или заклинание.

Старик поморщился. Произносил-то он для того, чтобы успокоить себя. Чтобы укрепить руку для финального удара.

Нора ждала. И Сетракян понял, что ей необходимо услышать эту фразу.

– Я говорил: «Стригой, мой меч поет серебром». – Он вновь поморщился. – На древнем языке это звучало лучше.

И Нора увидела, что истребитель вампиров человек очень скромный.

– Серебро, – повторила она.

– Только серебро, – кивнул Сетракян. – Во все века оно ценилось за антисептические и бактерицидные свойства. Можно рубить вампиров сталью и простреливать свинцом, но только серебро действительно причиняет им боль.

Эф зажимал свободной рукой второе ухо, чтобы расслышать Пита, который ехал в автомобиле неподалеку от Атланты.

– Что там у вас происходит? – спрашивал Пит.

– Ну… а что ты слышал?

– Что я не должен говорить с тобой. Что у тебя неприятности. Что тебя отстранили от работы или что-то в этом роде.

– Здесь все ужасно, Пит. Даже не знаю, что тебе и сказать.

– Я все равно тебе позвонил бы. Я провел предварительные исследования образцов, которые ты мне прислал.

Эф почувствовал, как еще один камень лег ему на сердце. Доктор Питер О'Коннелл руководил проектом «Необъяснимые внезапные смерти» в Национальном центре по природно-очаговым, трансмиссивным и кишечным заболеваниям, созданном при ЦКПЗ. В проекте «НВС» участвовали вирусологи, бактериологи, эпидемиологи, ветеринары и врачи-клиницисты, работающие как в ЦКПЗ, так и в других структурах. Каждый год в США остается неустановленной причина многих и многих смертей. О какой-то их части, примерно семистах в год, информацию передают в «НВС» для дальнейших исследований. Из этих семисот примерно в 15 процентах случаев причину удается установить, тогда как по остальным идет систематизация сведений.

Каждый сотрудник ЦКПЗ, участвующий в проекте «НВС», занимал в этом ведомстве и какую-то другую, постоянную должность. Вот и Пит возглавлял отдел патологии инфекционных заболеваний, в вопросах о том, как и почему вирус воздействует на хозяина, он был настоящим экспертом. Эф и забыл, что отправил ему биопсии и образцы, взятые при первичном осмотре капитана Редферна.

– Это вирусный штамм, Эф. Нет никаких сомнений. Фрагменты ДНК просто поразительны…

– Пит, пожалуйста, послушай меня…

– Гликопротеин обладает удивительными характеристиками связывания. Прямо-таки ключ-отмычка. Потрясающе. Этот маленький мерзавец не просто похищает клетку-хозяина, не просто использует ее для репродукции. Нет, он проникает в РНК. Сливается с ней. Поглощает ее… и при этом не использует. Что он делает, так это воспроизводит копию себя, слитого с клеткой-хозяином. И он берет только те части, которые ему нужны. Я не знаю, что ты видишь у своего пациента, но теоретически этот вирус может воспроизводиться, воспроизводиться и воспроизводиться, чтобы спустя много миллионов поколений, а процесс идет очень быстро, создать свою собственную структуру органов. Он может изменить хозяина. Во что – не знаю… но мне хотелось бы это выяснить.

– Пит… – Голова у Эфа шла кругом.

Слова Пита многое проясняли. Вирус сокрушал клетку и трансформировал ее… точно так же, как вампир сокрушал и трансформировал жертву.

Вампиры, как и вирусы, плодили себе подобных.

– Я бы хотел сам провести полное генетическое исследование, чтобы понять, каким образом…

– Пит. Послушай меня. Я хочу, чтобы ты все уничтожил.

В последовавшей тишине Эф расслышал, как шуршат дворники по ветровому стеклу.

– Что?

– Оставь все свои записи, но образцы уничтожь немедленно.

Вновь шуршание дворников.

– Уничтожить тот образец, с которым я сейчас работаю? Потому что, как ты знаешь, часть мы оставляем на хранение, на тот случай, если…

– Пит, я прошу тебя прямо сейчас поехать в лабораторию и все уничтожить.

– Эф… – Гудуэдер услышал, как включился поворотник. Пит сворачивал на обочину, чтобы закончить разговор. – Ты знаешь, как мы работаем со всеми потенциально опасными микроорганизмами. Принимаем все необходимые меры предосторожности и не подвергаемся риску. И у нас действуют очень строгие правила работы с образцами, которые я не могу нарушать по…

– Я допустил чудовищную ошибку, отправив образцы за пределы Нью-Йорка. Тогда я не знал того, что мне известно теперь.

– О какой проблеме мы говорим, Эф?

– Используй дезинфицирующий раствор. Если не получится, воспользуйся кислотой. Сожги образцы, если придется. Я беру на себя полную ответственность.

– Дело не в ответственности, Эф. Мы говорим о научных исследованиях. Мне нужны внятные объяснения. Кто-то говорил, что о тебе шла речь в новостных выпусках.

Эф понимал, что пора заканчивать.

– Пит, сделай, как я прошу… и я обещаю, что все объясню, когда смогу.

Он отключил связь. Сетракян и Нора услышали завершающую часть разговора.

– Вы отправили вирус куда-то еще? – спросил Сетракян.

– Пит его уничтожит. Он предпочтет перестраховаться, я его хорошо знаю. – Эф посмотрел на стоящие вдоль стены телевизоры.

«Обо мне говорили в новостных выпусках», – подумал он.

– Какой-нибудь из них работает? – спросил Эф.

Работающий телевизор нашелся. И очередной выпуск новостей не заставил себя ждать.

Там показали фотографию Эфа с удостоверения, выданного ЦКПЗ. Затем две короткие видеозаписи стычки с Редферном и двух человек, выносящих упакованное в мешок тело. В комментарии указывалось, что доктора Эфраима Гудуэдера разыскивают, чтобы получить важную информацию о пропавших из моргов телах.

Эф замер. Он подумал о Келли, которая смотрела эту передачу. О Заке.

– Сволочи, – прошипел он.

Сетракян выключил телевизор.

– Хорошая новость в том, что они по-прежнему видят в вас угрозу. То есть время еще есть. Надежда. Шанс.

– Как я понимаю, у вас есть план, – сказала Нора.