Пособие для рыцаря - Николай Космич

Поднявшись в лодку, Калим довольно рухнул на ее дно и устало указал рыбаку в сторону берега. Старик не унимался.

— Не бери этот шлем с собой! — твердил он. — Он несет одни лишь несчастья.

— Он принесет мне силу! — гордо воскликнул юноша.

Меч, кираса, поножи, щит, а теперь и шлем — Калим Дариэль был неплохо оснащен. Вид человека в доспехах не может не вселять уважения в сердца окружающих. Ни с чем не сравнимый черный блеск и мастерство, что было приложено создателем этих чудесных доспехов, не могли оставить равнодушным всякого имперца. Из простого неприметного юноши Калим на глазах превращался в человека, способного своим видом привлечь внимание окружающих. Его персона стала интересна людям. Однако его мрачный облик, немногословность и любовь к одиночеству сеяли в окружающих семена опасения к этому человеку. Как справедливо заметил один из сиенсэльских писателей, «если твой собеседник не способен сразу разболтать тебе все свои намерения, он по меньшей мере подозрителен и заведомо опасен». А Калим не просто не любил болтать, он вообще почти ни с кем не разговаривал. И потому везде, даже в родном Дитмонде, его перестали считать своим. Ведь друзей всегда больше у того, кто первым начинает разговор.

Из Гремлэйна юноша уехал со шлемом, сундуком сокровищ и чувством удовлетворения.

Ответ из столицы пришел раньше, чем ожидали в особняке Беллионов. Не прошло и десяти дней, как посыльный лично вручил в руки излечившемуся вампиру запечатанный пакет из имперского суда. В официальном письме суд выразил согласие на повторное слушание по делу Вальтера Беллиона и его супруги, ибо был заверен в появлении новых фактов. Слушание назначалось на 17-й день месяца Гепарда, то есть на пятый день после отправки судом настоящего письма. Защитником подсудимого объявлялся Майк, обвинителем — служащий имперского суда. Слушание пройдет за закрытыми дверями, без участия любопытных зрителей.

Таковых, как убедились в этом подсудимые и защитник, оказалось немало. Что там говорить: вся Мелита поднялась на ноги. Как только карета с бывшим графом Доки въехала в столицу, ее встретили толпы заинтригованных людей. Все пришли посмотреть на вампира, якобы излечившегося от своей болезни. Слухи с бешеной скоростью носились по Мелите, изменяясь, приукрашаясь, окрыляя богатое воображение горожан. Кто-то встречал Вальтера как героя, а кто-то не желал и слушать оправданий вампиру. Город был в суете. Таким аншлагом не могли не пользоваться продавцы имперской газеты.

— Из басмирского храма была похищена главная святыня! — кричали они, но толпе было сейчас не до этого.

Пропустив карету с подсудимым, стальные решетки ворот, что хранят за собой здание имперского суда, со скрипом замкнулись, позволив навалиться на себя толпе шумящего народа. Вальтер Беллион нервничал. Этот человек давно не ощущал подобных чувств. Тот, в ком живет болезнь вампира, не может в полной мере испытать тех ощущений, приятных или губительных, что изо дня в день кипят в душе простого смертного. Мертвое тело не так чувствительно к боли, мертвое сердце не так восприимчиво к чувствам. Все это ново для графа, ведь он так мало жил на этом свете. Вальтер не помнил, когда в последний раз видел пред собой столько людей. Да и в столице он не бывал, пожалуй, лет сорок. Ох, изменилось здесь немало чего… лишь дух империи неизменен! Вальтер безмолвно сидел у окна кареты и уныло взирал на тех, кем проклят. Он состарился для этого мира, он слишком долго не спускал глаз с пустоты. Старческий взгляд сорокадвухлетнегографа говорил о многом. Ведь именно вампиризм помешал Беллиону быть тем, кем он должен был быть: седовласым морщинистым дедушкой с семью десятками лет за плечами. Но он молод. Молод внешне, но не душой…

Беллиона воротило от повышенного к нему внимания. Он жаждал скорейшего окончания этих судебных распрей и хотел поскорее покинуть этот очаг; и не важно, кем он останется в сердцах народа после текущего дня. Вальтер не хотел никаких споров, дискуссий и оправданий. Ему, как ни странно, стала безразлична его дальнейшая судьба. Единственное, чему он теперь радовался в этом мире — это нежный взгляд любимой Сандры. Но она сидит рядом и не смотрит на него: ее взор также приковался к обезумевшей толпе.

Майка населяли противоположные чувства. Гость из прошлого не без сочувствия поглядывал на графа, прекрасно все понимая. Но ему не была безразлична судьба несправедливо осужденного человека. Он уже доказал это, рискуя жизнью при поиске лекарства от вампиризма, и собирается вновь сделать это, выиграв дело по обвинению в этой ужасной болезни. Сиенсэльские судебные уставы нельзя назвать привычными для Майка, знает он и всю суровость правосудия по отношению к вампирам. Но кто сказал, что гость из прошлого не был готов к этому заседанию?..

Огромный и просторный зал суда наполнился эхом вошедших. Многочисленные кресла пустовали, заполнены были лишь несколько ближайших рядов. За внушительной по размерам кафедрой сидел судья — образ самого правосудия. По левую сторону от него располагалась сторона обвинения в лице имперского обвинителя, задумчиво сидящего в гордом одиночестве. Справа находилась сторона защиты: Майк и подсудимые Вальтер и Сандра Беллионы. В зале имперского суда присутствовали также девять человек присяжных. Это были люди разных профессий и должностей, объединившиеся сегодня во имя правосудия. Эти люди, жители Мелиты, будут внимательно следить за ходом слушания, чтобы по его окончании усердно совещаться и, наконец, сообщить суду свое независимое решение. Судья, в свою очередь, обязан учесть его при принятии своего решения. Наблюдателями процесса были простые стражники, следящие за порядком, и, что не часто бывает, сам император.

Арманд Лирийский не мог не посетить сие заседание. Дело, которое рассматривается здесь сегодня, будет, пожалуй, поважнее всякого другого. На кону стоит честь бывшего графа, судьба которого известна каждому в империи. Ведь не каждый день у стальных ворот суда собирается столько народу. К тому же самому императору была далеко не безразлична судьба человека, много лет назад бывшего хорошим другом его покойного отца. Когда-то приговор, вынесенный графу, прогремел над империей, подобно небесному порыву. И где-то в глубине своей благородной души глава империи мечтал, чтобы сегодня решение суда оказалось столь же громким, но имело противоположное значение.

Майк долго не отрывал взгляда от императора Арманда. Вот наконец его взору и представился великий правитель той удивительной империи, что стала ему приютом в бесконечных коридорах времени. Это был весьма достойный и благородный человек лет сорока пяти с уверенным, твердым взглядом, мерцающим огнем добродушия. Крепкий и высокорослый, он, как и все Лирийские, имел самую настоящую императорскую внешность. Майк не представлял себе человека, который, взглянув на Арманда, не выразил бы подтверждения, что именно так должен выглядеть истинный император, владыка великих земель. Густые кудри на висках правителя лучезарно блестели сединой. Рука твердо подпирала гладко выбритый подбородок; он величественно наблюдал за происходящим, ожидая начала дискуссии.

«Это удивительный человек!» — подумал Майк.