Заклятие короля-колдуна - Роберт Энтони Сальваторе

Трупы поверженных чудовищ тоже исчезли. Калийа поморгала и обернулась к солдату:

- Я что, с ума сошла?

Но тот был озадачен не меньше и ничего не ответил.

Улица взорвалась радостными криками. Калийа бросилась к разбитому окну и выглянула наружу.

Совершенно необъяснимым образом битва за Палишук внезапно прекратилась.

Джарлакс из расщелины видел, как что-то загорелось в пещере. Столб огня колоссальной мощи вырвался откуда-то из-под свода и объял голову и шею драколичи. Громадный скелет с обломанным крылом дернулся и затрясся.

Что это такое устроил Энтрери!

И тут дроу озарило: статуэтка, которую он поставил у дверей их комнаты в Гелиогабалусе, дар сестер-драконов!

«Ох, до чего ж ты умен, друг мой», - подумал Джарлакс. А еще подумал, что этот умный друг теперь точно мертв.

Пламя утихло, и скелет дракона выполз из пещерки. От его мотавшейся из стороны в сторону головы шел дым, он неуверенно повернулся, и Джарлакс увидел, что половина черепа начисто исчезла.

Тварь попыталась издать рев, сделала шаг, содрогнулась и рухнула на пол, почти сразу затихнув.

Джарлакс выскользнул из трещины, снова обретая тело. В огромной пещере воцарилась полнейшая тишина.

- Слезь с меня, толстый придурок! - внезапно нарушил безмолвие вопль Атрогейта.

Обернувшись, дроу увидел, как дворф выползает из-под Ольгерхана, отплевываясь и сыпля проклятиями. Он встал, упер руки в бока и некоторое время озирал поле боя с неподвижно лежащим остовом дракона.

- Будь я проклят, если мы не победили,- поразмыслив, заявил он.

Но дроу его не слушал. Он помчался к темному провалу в дальней стене, с замиранием сердца представляя себе, что он там найдет.

Когда же оттуда нетвердым шагом вышел весь дымящийся Артемис Энтрери, Джарлакс вздохнул с облегчением. В руке убийца держал обгорелый лоскут, когда-то бывший его плащом, который он отшвырнул в cторону, с отвращением взглянув на товарища.

- Ты помешался на драконах, - процедил он.

- Они охраняют самые дорогие сокровища, - ответил дроу.

Энтрери обвел глазами пещеру, где, кроме костей, ничего не было. Джарлакс рассмеялся.

Пока Атрогейт обматывал ногу полуорка толстым кожаным ремнем, бедный Ольгерхан стонал. Один конец ремня дворф сунул ему под нос и велел:

- Прикуси-ка покрепче.

Ольгерхан послушно сжал ремень зубами.

Атрогейт резко дернул за другой конец, выравнивая кости. Зажатый в зубах ремень несколько заглушил вопль Ольгерхана, но все равно он эхом прозвучал во всех отдаленных уголках просторной пещеры. Сжав кулаки, полуорк невольно замолотил ими по камню.

- Да, немного больно, - согласился Атрогейт.

Бедняга Ольгерхан закатил глаза и чуть не рухнул навзничь. Несколько мгновений он находился в полуобморочном состоянии, перед глазами плясали черные пятна, но потом помутившимся взором он увидел нечто такое, что мигом привело его в чувство: на краю карниза стояла Аррайан. Впервые за долгое время она стояла без помощи и поддержки, выпрямившись во весь рост.

Ольгерхан приподнялся на локтях, и взгляды их встретились.

- Ну вот и все, - проговорил Джарлакс, подходя к полуорку и дворфу вместе с Энтрери. - Помоги-ка ему встать. Я буду левитировать и по одному подниму вас на карниз.

Атрогейт помог встать Ольгерхану, а Энтрери подошел к стене и стал взбираться вверх по трещинам и уступам. Не спеша он добрался почти до самого верха, когда Джарлакс опустил полуорка рядом с Аррайан, поднявшись в первый раз.

Выглянув из-за края карниза, убийца увидел, как девушка упала на Ольгерхана и стиснула в объятиях, шепча слова любви. Энтрери подтянулся, влез на карниз и, слабо улыбнувшись парочке, двинулся вперед, чтобы обследовать обширный коридор.

Он прошел довольно далеко, но не увидел и не услышал ничего подозрительного. Вернувшись, он обнаружил, что все остальные уже дожидаются его. Ольгерхан почти висел на Атрогейте, а с другой стороны его поддерживала Аррайан.

- Впереди все чисто, - заявил убийца.

- Замок мертв,- неожиданно звонким и сильным голосом проговорила девушка.

- Почем ты знаешь? - усомнился Атрогейт. Но девушка продолжала очень уверенно:

- Откуда я это знаю, сказать не могу - просто знаю, и все. Замок умер. Нам больше не помешают ни горгульи, ни мумии, ни даймоны и никто другой. Думаю, даже ловушки не сработают.

- Я об этом позабочусь, - заверил ее Энтрери.

- Да откуда ей знать? - упрямо спросил Атрогейт.

- Я считаю, что она права, - вмешался Джарлакс. - Драколичи был источником жизни замка, он давал энергию книге, а она передавала ее горгульям и всем этим тварям. Без дракона все они - пустые оболочки.

- И из-за дракона книга тянула из меня жизнь, - добавила девушка. - Когда вы его победили, вся тяжесть ушла. Так что не знаю, уважаемый дворф, как я это понимаю, но в правоте своей я уверена.

- Ну вот, а я только начал входить во вкус.

Все рассмеялись, даже Ольгерхан, хотя и скривился от боли.

Джарлакс подошел к Энтрери и объявил:

- Мы пойдем вперед, все-таки надо удостовериться, что все чисто.

Они пошли скорым шагом и вскоре оставили своих спутников далеко позади.

- Так замок действительно мертв? - спросил убийца, когда остальные уже не могли его слышать.

- Аррайан была кровно связана с ним, так что я вполне полагаюсь на ее слова.

- Значит, тебе известно нечто, чего не знает она.

Дроу промолчал.

- Горгулий и мумий больше нет, - продолжал рассуждать убийца, - поскольку их некому больше подпитывать. А что же мертвецы? Может, ждут нас во дворе башни?

- Ты о чем?

- Но ведь их хозяин, судя по всему, идет рядом со мной.

Джарлакс хохотнул.

- Когда это ты заделался некромантом?

Вместо ответа дроу вынул маленький лиловый череп.

- Так, значит, это ты их всех поднял.

- Не совсем, - уточнил Джарлакс. - Я вызвал троих наших погибших спутников, это верно. Ты слышал, что они шли за нами.

- Почему же четвертого оставил болтаться на штыре?

- Он дворф, - усмехнулся темный эльф. - Над мертвыми дворфами у меня власти нет, только над людьми. Так что если ты когда-нибудь погибнешь в бою…

Но Энтрери было не до смеха.

- Ты поднял войско мертвецов?

- Нет, - сознался Джарлакс. - Их оживил или сам дракон, или замок. Но я мог говорить с ними, а они меня понимали и слушали мои приказы. Вероятно, они были не прочь отомстить твари, которая когда-то их убила.