Порочный круг - Уилбур Смит

Как разумно жаловался Джонни Карлу: «А как убежать из тюрьмы, если кого-нибудь не прихлопнешь? Неувязка, парень».

Все птицы возвращаются на свой насест, а птицы Джонни были сплошь стервятниками. И Джонни тревожился.

– Успокойся, Дрозд. Не волнуйся, – советовал Карл.

– Как только кто-нибудь говорит мне «Не волнуйся!», я тут же пугаюсь до смерти, парень.

– Марко и половина надзирателей едят из наших рук. Когда придет время тебе уходить отсюда, они расстелют для тебя красный ковер, чтобы ты вышел, не запачкав подошв.

– И когда же это будет, парень? – настаивал Джонни.

– До тебя не доберутся с иглой еще два года, как говорит твой адвокат. Значит, время у нас есть, – объяснил Карл. – Через десять месяцев кончится мой срок, и я выйду отсюда. У нас уже все подготовлено. Как только меня выпустят, я подготовлю все на воле. Мы сделаем все безупречно.

– И будем проворачивать дела вместе на воле, как здесь?

– Можешь поставить на это свой сладкий член.

– Не знаю, Карл. – Джонни, казалось, сомневался. – Я думал об этом. Когда я выйду, я буду меченый, с двенадцатью убийствами на счету. За мою голову назначат миллион долларов, а плакаты «Разыскивается» будут развешаны в Техасе и США везде. С такой физиономией, как моя, меня сразу узнают. И все охотники за головами в северном полушарии пойдут по моему следу, – мрачно перечислял Джонни свои опасения. – Где мне спрятаться?

Обоих этот вопрос заставил замолчать.

– Откуда ты, Джонни? – неожиданно спросил Карл. Джонни, не понимая, посмотрел на него.

– Глупый вопрос. Я тебе уже говорил, что я из Накодочеса, самого крутого города в штате Одинокой Звезды[31].

– Я спрашиваю, где ты родился. Ты говоришь не как уроженец Техаса.

– Родился? В Африке, парень.

– А где в Африке?

– Как, по-твоему, меня зовут, белый?

Джонни усмехнулся.

– Джонни.

– А дальше?

– Джонни Конго.

– Точно, парень! Джонни Конго. Это я и есть. Моему дедушке принадлежала половина целой страны. Он был главным вождем всей этой чертовой глухомани.

– Что значит главным вождем?

– Да то и значит. Он был король. У него было пятьсот жен, парень. Столько бывает только у короля.

– Говоришь на родном языке? – спросил Карл.

– Мама хорошо меня научила. Там два языка. Инхуту – язык моей страны. И суахили – язык всей Восточной Африки. Я говорю на обоих.

– Почему твой отец решил уехать из Африки, Джонни?

– Когда умер дед, отец был его двадцать шестым сыном. И побыстрей убрался оттуда, потому что его старший брат, сын номер один, запросто мог бросить его в горшок и сварить на ужин. Там, откуда я, не церемонятся. Мы настоящие злобные ублюдки, вот что я тебе скажу, парень.

– Так откуда ты, Джонни? Где ты родился?

– Моя страна называется Казунду.

– Как пишется?

– Черт, да не знаю я. Я только родился там, белый. Я ж не первооткрыватель.

Неожиданно снаружи за решеткой послышался лязг ключей, и Карл поднялся.

– Мне пора, – покорно сказал он.

Пользуясь своим влиянием в тюрьме, они могли встречаться каждую ночь с полуночи до трех часов утра. Каждое посещение обходилось им в несколько тысяч долларов. Но они не жалели денег. За долгие годы их союза Джонни стал мультимиллионером, поднятый на эту высоту финансовым гением Карла.

Кроме Карла, у Джонни не было никаких других возможностей для общения и сочувствия. Камеры смертников устроены так, что их обитатели не могут видеть друг друга и общаются, только перекрикиваясь через коридор. Посетители с воли не допускаются.

Еще до тюрьмы Джонни был клиническим психопатом. Без общества Карла он за долгие годы покончил бы с собой или окончательно спятил.

С другой стороны, жизнь Карла, образцового заключенного, была относительно легкой. Ему разрешалось ежедневно четыре часа гулять во дворе, где ничто не ограничивало его общение с другими заключенными.

К нему дважды в неделю допускались посетители, хотя, кроме банковского клерка, к нему никто не приходил. Некогда друзья Карла исчислялись сотнями, но сейчас, кроме Джонни Конго, друзей у него не осталось. Огласка на свет, которую получило его преступление, отметила его знаком Зверя. За пределами Холлоуэя все сторонились его.

Однако Карл нуждался в человеческом общении, ему нужны были подхалимы, которые толпились бы вокруг и говорили ему, какой он замечательный. Он знал, что, покинув тюрьму, должен будет покупать друзей или искать их среди преступников и отбросов общества, где сам оказался.

И внезапно ему представилась очень привлекательной мысль об Африке. Когда ему было шестнадцать, отец брал его в собой в Африку на сафари. Он убил свыше пятидесяти диких зверей и занимался сексом с несколькими девушками из племен масаи и самбуру. Все это ему чрезвычайно понравилось.

Два надзирателя вывели Карла из камеры Джонни и провели через арку металлоискателя и сканеры к его собственной камере на первом этаже. Карл отдал дежурному сто долларов, тот ему подмигнул и закрыл за ним дверь до утра.

Но даже в такой поздний час Карл не мог уснуть. Он безостановочно бродил по камере. Его снедало волнение, воображение работало. Он не знал, почему спросил Джонни Конго о месте его рождения. Эта мысль возникла в его сознании, словно всегда там была, таилась до нужного момента. Он без малейших сомнений признал ее новым доказательством своей прирожденной гениальности.

Им с Джонни нужно было убежище, крепость, где они могли бы не опасаться окружающих их врагов. Для обоих Америка стала на редкость враждебной страной. Требовалось найти укрытие, из которого они могли бы действовать, – другую, более благоприятную страну.

Карл остановился перед письменным столом, скрытым занавеской в углу камеры. Он сел и включил компьютер. Как только экран ожил, он набрал в «Гугле» «Казунду» и нажал ввод.

Через секунду экран заполнили цифры и надписи; наверху страницы было написано «около 32 миллионов результатов». Карл принялся изучать данные. Страну описывали как исключительно неблагоприятную.

Казунду – самое маленькое независимое государство Африканского континента. Его площадь – около трех с половиной тысяч квадратных миль, что равно примерно половине Уэльса или американского штата Нью-Джерси. Общая численность населения оценивается в четверть миллиона. Официальная перепись здесь никогда не проводилась.

Это также была беднейшая страна Африки, где ежегодный валовый внутренний продукт составлял сто долларов на душу населения. Карл негромко присвистнул. «Меньше десяти долларов в месяц. Что же там можно купить за десять миллионов? – спросил он себя взволнованным шепотом. – Ответ, мои дорогие друзья, – вероятно, всю эту проклятую страну!»