Обитель Теней - Питер Страуб

– Ба, а с ним и еще один!

– Но этот, другой, раньше никогда не был столь любопытен.

– Просто ему не помогал его храбрый братишка.

Оба они, отложив свои ручки, вопросительно взглянули на Тома, однако тот замер у двери. Из-за его спины, приподнявшись на цыпочках, выглядывал Дэл. Как и в прошлый раз, братья были во фраках и при галстуках, только вместо рабочего кабинета со всем его уютным беспорядком их окружало нечто совсем другое, хотя, впрочем, хаоса и здесь хватало. Это был интерьер то ли землянки, то ли блиндажа, с потрескавшимися стенами и вбитыми в них гвоздями, на которых висели куртки цвета хаки, фуражки с козырьком и несколько касок. К широкой доске, позаимствованной в школе, была пришпилена кнопками большая бело-зеленая карта, испещренная значками и пометками. Похожий на козлы стол завален топографическими картами, свернутыми в трубку и перевязанными шнурками, и еще какими-то бумагами. Здесь же стоял древний телефонный аппарат с наушниками, валялось еще несколько военных головных уборов, а также шерстяной китель, горела керосиновая лампа. Все это окружали деревянные почерневшие стулья. Инкрустированные письменные столы братьев в эту обстановку ну никак не вписывались.

"Штабная землянка, что ли?" – подумал Том.

– Совершенно верно, мой юный друг, – сказал Вильгельм. – Нам позволили тут немного поработать.

Том шагнул внутрь, принюхиваясь в запаху земли, смешанному с сигарным дымом. Дэл тоже прошел за ним. Откуда-то издалека доносилась артиллерийская канонада.

– И где же вы теперь? – осведомился Том.

– В Обители Теней, где же еще, – в один голос ответили братья.

– И все-таки. Это что – Франция? Или, может, Германия?

– Ох, – вздохнул Яков, – обстановка там становится все более угрожающей. Наверное, нам опять придется забрать семьи и двинуться в дорогу. Но в любом случае работа наша будет продолжаться.

– Да, брат мой, будет продолжаться, даже если вся Европа погибнет.

– Мы ведь не будем ее спасать, вроде тех воробьев, что пожертвовали голосом, спасая спящую царевну?

– Ну конечно, брат, не будем.

Дэл с восхищением смотрел то на одного, то на другого "сказочника".

– Вы были тут все это время? – спросил он наконец.

Вильгельм кивнул.

– Да, мы всегда тут. А тебя мы знаем, мальчуган.

– Я хотел вас кое о чем спросить, – сказал Том, и братья тут же повернулись к нему, как по команде. Лица их были доброжелательными, но при этом деловитыми.

А далекая канонада не стихала, отдаваясь гулкими раскатами.

Том, однако, продолжал нерешительно мяться. Наконец, собравшись с духом, спросил:

– Вам знакомо выражение "навести порчу"?

– Знакомо, хоть это и не наше выражение, – ответил Якоб.

Лицо его словно говорило: Ну, мальчик, давай дальше, смелее.

– Тогда скажите: это дядя Дэла "навел порчу" на тот поезд? Крушение устроил он?

– Конечно он, – Якоб ни секунды не колебался. – Ты, мальчик, удивительно догадлив. Кто же, как не он, устроил крушение или, как ты говоришь, "навел порчу"? Ведь это входило в сценарий истории, главные герои которой – вы.

Том почувствовал дрожь во всем теле; два снаряда разорвались один за другим совсем близко, так что с земляного потолка посыпалась пыль.

– У меня еще один вопрос, – выдавил Том, стараясь унять дрожь.

– Знаю, знаю, – сказал Якоб. – Насчет Коллектора, да?

– Верно. Скажите: Коллектор – это Скелет Ридпэт?

Второй брат, Вильгельм, подавил улыбку.

– Это тоже входит в сценарий вашей истории, – ответил Якоб.

– Минутку, минутку, – вмешался Дэл, – я ничего не понимаю. Почему это вдруг Скелет Ридпэт – Коллектор? Ведь это всего лишь игра, своего рода шутка, ведь Коллектор существовал, когда Скелета еще и на свете не было.

– Время здесь ни при чем, – отрезал Вильгельм.

– Но это только шутка, – упорствовал Дэл. – И кроме того, я не верю, что в железнодорожной катастрофе виноват мой дядя. Он на такое ни за что не пойдет.

– Знаешь нашу сказку "Мальчик, который не умел дрожать"? – спросил его Вильгельм. – Это тоже своего рода шутка, но в ней масса по-настоящему пугающих моментов.

Во многих шутках есть что-то пугающее, такое, что, бывает, леденит душу.

И в самом деле, Тома внезапно охватил страх. Братья как бы увеличились в размерах, а от добродушия в их лицах не осталось и следа.

– Что же касается твоего второго замечания, – обратился к Дэлу Якоб, – вы помните песенку, которую мышка пела кролику?

Мальчики отрицательно покачали головами.

– Ну, тогда слушайте.

Не вставая из-за столов, братья подогнули колени, наклонились вперед, смешно вздернули головы и запели:

Там, там, там, в глубине свалки

Шла я и нашла сахарок с жестянкой,

Жестянку отфутболила и сгрызла сахарок –

Отлично провела я этот вечерок.

Там, там, там, в глубине свалки…

Внезапно свет потух, и мгновение спустя раздался колоссальной силы взрыв. Том почувствовал, как на голову сыплется земля, потом "землянку" тряхнуло так, что он потерял равновесие, и тут же чьи-то руки грубо толкнули его в грудь, швырнув на Дэла.

На него дохнуло жареным мясом, табаком и бренди – кто-то шептал ему в ухо:

– Ну, как ты думаешь, мышка "навела порчу" на найденный на свалке сахарок? Или, может, она на кролика "навела порчу"?

Руки уперлись ему в грудь, а сзади Дэл, пытающийся из-под него выбраться, лягнул его по голени. Все вокруг грохотало, дребезжало, звенело, каски и одежда попадали с гвоздей на пол, а руки – то ли Якоба, то ли Вильгельма – все прижимали и прижимали его к земле. Их лица разделяло сейчас всего несколько дюймов.

– Там, там, там, в глубине свалки, – пропел ему один из братьев прямо в ухо, – шел я и нашел парнишку-сироту.., и больше нас с ним никто никогда не видел.

Дэл, поднявшись наконец с пола, в панике заверещал:

– Ты как хочешь, а я отсюда сваливаю!

Том, плохо соображая, каким-то образом все же добрался до двери и вслед за Дэлом выскочил в коридор. Рука сама потянулась назад, к дверной ручке, но Дэл перехватил ее.

– Ты что, спятил? – заорал он. Лицо его позеленело, точно армейское одеяло. – Мало тебе, да?

– Я только хотел посмотреть, иначе ради чего все это? – сказал Том. – Хоть один раз я должен увидеть чуть больше того, что он нам дозволяет.

– Ты что, решил побороться с ним? Не слишком ли много на себя берешь?