Серебряный зов - Деннис Л. Маккирнан

— Добро пожаловать, господа, — сказал он и провел их поближе к очагу, где плясал веселый огонек. На глаза Коттона навернулись слезы, ведь им не приходилось сидеть у камина с тех пор, как они ночевали в «Белом Единороге», а это было так давно…

Следующее утро было омрачено расставанием, особенно опечалился Перри. Эльф должен был вернуться в Дриммендив, а уже оттуда отправиться в Дарда Галион. Хозяин гостиницы приготовил для варорцев трех пони, двух верховых и одного вьючного, поскольку Шаннон изъявил желание ехать в повозке.

Коттон пошел прощаться с Каштаном и Лохматым, а Шаннон и Перри остались в гостинице.

— Не грусти, дружок, — сказал, улыбаясь, эльф. — Следующим летом, когда все вокруг будет зеленеть и цвести, а на деревьях завяжутся плоды, мы обязательно встретимся снова.

Эльф и баккан вместе вышли из гостиницы и направились в конюшню. Там варорцы попрощались с Шанноном, сели на пони и двинулись по Почтовой дороге на северо–восток, а Серебряный Лист повернул назад к Луренской переправе.

На четвертый день путешествия варорцы оказались на развилке: Почтовая дорога сворачивала на северо–запад к Стоунхиллу, а Колючий путь шел строго на запад, к броду через реку Спиндл. Туда–то варорцам и было надо. На следующий день перед ними встала Терновая стена. Бакканы проехали по тоннелю, переправились через реку и вновь нырнули в полутемный коридор. Наконец они добрались до Боски, местечка, называемого Даунделлской лощиной.

Они остановили пони, спешились и стали смотреть по сторонам. Коттон сделал глубокий вдох:

— Как славно снова оказаться дома! Здесь даже воздух другой. Но больше всего на свете мне хочется сейчас добраться до Рута. Нам ведь предстоит проехать еще около пятидесяти лиг? — И Коттон повернулся к Перри, ожидая ответа.

Но Перри смотрел назад, в ту сторону, откуда они приехали, где находился Крагген–кор. В его глазах стояли слезы.

— Что… что ты сказал? О да, еще примерно пятьдесят лиг. — Он быстро утер слезы, сел на пони и пустил свою лошадку трусцой.

От реки Спиндл они направились в сторону Иствуда. Путь через Боски, хотя и долгий, вовсе не казался бакканам утомительным, ведь они были дома. На четвертое утро, после того как они переправились через Спиндл, пошел легкий снежок. Они устроились на ночь на опушке Иствудского леса. Позавтракав, Коттон и Перри пустились в путь по Придорожной аллее, ведущей через Бадген прямо в Лесную лощину.

Пока они ехали, снегопад все усиливался, но день стоял безветренный, и пушистые хлопья неслышно опускались на землю. И впервые за долгое–долгое время Коттон стал мурлыкать себе под нос какую–то песенку.

Они ехали весь день и добрались до Бадгена, когда уже стемнело. В окнах гостиницы «Голубой Бык» уютно горел свет. Когда они проезжали мимо, дверь на секунду открылась и до варорцев донеслись звуки музыки. Снег все падал, и пони уже с трудом переставляли ноги, поднялся ветерок, но ничто не могло омрачить счастья друзей.

Они переехали по мосту через Динглрилл, миновали мельницу, и наконец их пони ступили на узенькую извилистую тропинку, ведущую к Руту.

Бакканы спешились, привязали лошадок к изгороди, и тут дубовая дверь с шумом распахнулась. На пороге стояла Холли, она обняла их и расцеловала Перри. Он нежно прижал ее к себе, но ничего не сказал, и его щеки намокли от ее слез. Когда они вошли в дом, то увидели накрытый по–праздничному стол, жареного гуся и три тарелки, ведь это был новогодний вечер, так Холли объяснила свои слезы счастья.

Через полтора года после того, как мистер Перри и Коттон вернулись в Рут, весь Боскиделл бурлил от волнения. Ведь в этот день, Самый Длинный день года, должна была состояться торжественная церемония. И не просто какое–то там торжество с участием мэра Витлача и разрезанием красной ленточки, на этот раз в Боскиделл приехал король, и не просто король, а сам Верховный правитель Дарион. И не он один, потому что, казалось, все короли и правители Митгара решили собраться в этот день в Боскиделле. Ну уж если и не совсем все, то во всяком случае самые важные. И конечно же, всевозможных слухов и домыслов было хоть отбавляй.

Говорили, будто сюда едет король Северного Риамона, Киан, который сражался с рюкками, и король Эанор из Валона вместе со своим маршалом Бриттой, командовавшим ванадьюринами; и даже король гномов Дьюрек, тот самый, что подарил Коттону и мистеру Перри целый ящик драгоценностей, и еще отряд гномов на пони, а двое из них скачут на лошадях, у них такой вид, будто они оседлали единорога. Но самое поразительное, что сюда едут эльфы во главе с лордом Ванидаром Шанноном Серебряным Листом, и я готов съесть свою шапку, если он не самый настоящий эльфийский король. Чужестранцы прибывают каждый час. Этим утром целый отряд больших людей выехал из Даэля. Да, для Боски это великий день, о котором будут рассказывать еще многие годы.

И тем не менее боскиделльцы не знали самого главного: все эти чужестранцы, короли, правители и военачальники собрались, чтобы воздать честь двум варорцам, Перегрину Фаэрхиллу и Коттону Баклебёру.

Ведь слова, которые так любят повторять бадгенцы, и в самом деле подтвердились: если какой–нибудь король попадет в затруднительное положение, он всегда может попросить варорцев о помощи.

А в Руте вокруг своего мужа суетилась Холли.

— Я так тобой горжусь, Перри, и Коттоном тоже, — щебетала она без умолку, приглаживая его непослушный вихор и поправляя воротничок.— Представь, тебя назовут Героем Королевства.

— Все это чепуха, — запротестовал Перри. — Никакой я не герой, и все мои товарищи прекрасно знают, что я просто обыкновенный варорец, а вовсе не великий воин.

На тумбочке у кровати лежала книга, открытая на первой странице, где каллиграфическим почерком Перри было выведено:

Серебряный зов.

История военного похода глазами двух варорцев.

Дневник Перегрина Фаэрхилла.

— Я читала твой дневник, и не только я, сколько уважаемых ученых тоже его читали, и все мы думаем, что это история великой войны, полная благородных подвигов и героических деяний.

— Ах, моя дамми, конечно, — вздохнул Перри. — Но я–то хотел поведать не о подвигах, а о повседневном ужасе войны. Я надеялся, что мне удастся отразить правду о войне. — Перри ненадолго задумался и дотронулся рукой до рубина, который закрывал то место, куда попала черная стрела. — В историях, которые мы так любим слушать, сидя зимними вечерами у очага, герои никогда не страдают, не мучаются сомнениями и ничего не боятся, там зло всегда терпит поражение и добро торжествует. Но во всамделишной войне герои делают ошибки, принимают неверные решения, испытывают страх и гибнут, а враги одерживают победу за победой.

А ты только и делаешь, что убегаешь, скрываешься и убиваешь, порой ударом в спину, без предупреждения или вызова на поединок. Пусть это рюкки, хлоки или тролли, но ведь и они живые.