Голос внутри меня - Брайан Фриман

– Что это? Где ты это взял?

– Сегодня ночью нам нанес визит Фил Каттер. Очевидно, какое-то время назад Руди решил, что если его возьмут, то он прихватит с собой и тебя. Так что Фил подбросил мне эту квитанцию. Ту самую квитанцию, на которой Кейти записала заказ Тодда Клэри с доставкой на Паркер, четыреста пятнадцать. Проблема в том, что, когда пицца уже была готова, адрес она успела забыть, а свой почерк прочитать не смогла. Видишь название улицы? Из пиццерии она поехала не на запад, не на Паркер, четыреста пятнадцать. Она поехала на восток, на Бейкер, четыреста пятнадцать.

Иден ничего не сказала. Совсем ничего.

– Отгадай, кто тогда жил по этому адресу? – продолжал Фрост. – Ты.

Наклонившись, он взял с прилавка из-за Иден экземпляр ее мемуаров, который он специально принес из гардеробной. Он поднял книгу и показал ей фотографию на переплете, которую она так хорошо знала.

– Иден, это твой дом на Бейкер. Вот здесь ты жила. Если приглядишься, ты увидишь номер дома. Четыреста пятнадцать. Так почему же ты не хочешь рассказать мне, как все случилось? Руди был с тобой в доме, когда заявилась Кейти со своей пиццей? Она увидела вас вместе? Она наверняка узнала тебя. В тот период тебя знали в каждой семье. Ты участвовала во всех ток-шоу. Кейти прочитала твою книгу. Она бы потом долго всем с восторгом рассказывала, как встретилась с тобой. Она спрашивала тебя, над чем ты работаешь? Она просила, чтобы ты познакомила ее с Руди? Ты, наверное, запаниковала. Ты же не могла допустить, чтобы она просто ушла, правда? Она бы всем раззвонила, что видела тебя.

Иден выдавила из себя фальшивую улыбку.

– Предполагается, что в этом месте я должна разрыдаться и признаться во всем?

– Можешь делать что хочешь. Я уже знаю правду. Я хочу узнать только одно. Кто конкретно убил Кейти? Кто конкретно полоснул ножом? Руди? Или ты?

Шей сделала глубокий вздох. Фрост видел, что она взвешивает варианты. Прикидывает, как выбраться из лабиринта.

– Ну а теперь послушай, что хочу знать я, – сказала она. – Думаешь, я полная дура? Я могу определить, когда блефуют. Квитанции из пиццерии? Совпадение адреса доставки? Да черт с ними. У тебя нет никаких доказательств.

– Между прочим, Иден, ты сама все уже доказала.

– Интересно, и как же?

– В своей новой книге.

Фрост увидел, что она колеблется.

– В каком смысле?

– Я знаю, что ты за писатель. И я знаю, против какой подробности ты не смогла устоять.

– И какой же?

– Девушка из Сан-Франциско с цветами в волосах, – ответил Истон.

На этот раз скрыть беспокойство у нее не получилось. Она поняла, что совершила ошибку. Только не знала, в чем именно.

– Я прочитал ту главу, где ты пишешь о Кейти, чтобы проверить, упоминаешь ли ты цветочную диадему, что была на ней в день убийства. Как выяснилось, упоминаешь.

– А что это меняет? Я видела фотографии с места преступления.

– Тебе бы надо было повнимательнее рассматривать их. На фотографиях диадемы нет. Я снял ее с головы Кейти, когда нашел ее тело. И она лежит у меня. Это моя тайна. Никто не знал, что она была на Кейти. Никто, кроме меня и тех двоих, что убили ее. Руди Каттера и тебя.

Шей расхохоталась.

Это был жестокий, горький хохот. Хохот отвращения к себе. Хохот полной капитуляции. Фросту следовало бы быть готовым к тому, что она сделала в следующий момент, но его захлестывали эмоции. Он был слишком сильно поглощен собственной яростью и горем, чтобы остановить ее. Шей действовала быстро, а он опоздал. Она схватила баночку с перцем чили, приготовленную для омлета, и швырнула в него. Он даже не успел моргнуть. Его глаза словно пронзили тысячи ножей. Боль была адская. Фрост тут же ослеп и машинально закрыл ладонями лицо. Ничего не видя, он попятился, а Иден схватила с плиты сковороду и со всей силы ударила его по голове. Удар диким взрывом отозвался в черепе. Иден шагнула вперед и обеими руками толкнула его в грудь. Он повалился на пол.

Попытался подняться, но голова так сильно кружилась, что его начало мутить. Опаленные глаза воспринимали склонившуюся над ним Иден как размытое пятно. Она вращалась вместе с комнатой, и он никак не мог остановить ее и сфокусировать взгляд. Шей обоими коленями встала ему на грудь. Он выбросил вперед кулак, но промахнулся. Она наклонилась вперед. В руке был кухонный нож, и она прижала лезвие к его шее. Прижала настолько сильно, что он почувствовал, как лопается кожа и течет теплая кровь.

– Раз тебе, Фрост, так интересно, то это я, – сказала она.

Истон пытался собраться с мыслями и прояснить взгляд. Ему нужно было всего лишь несколько секунд.

– Руди говорил, что я никогда не пойму, каково это – убивать человека, пока сама не полосну ножом. И он был прав. Если я собиралась писать об этом, я не могла оставаться сторонним наблюдателем. Я была вынуждена сама сделать это. И знаешь что? Это дико возбуждает. Когда ты держишь в руке жизнь и смерть. Чувство было настолько мощным, что я даже испугалась. Поэтому-то я и сбежала в Австралию. Мне нужно было отгородиться от того, что я совершила.

Фрост продолжал моргать, и слезы, стекая по лицу, вымывали из глаз огонь. Вращение мира замедлялось. Голова раскалывалась, зато видеть он стал более-менее четко. По обе стороны от лица склонившейся над ним Иден тугими пружинками торчали ее черные волосы; шрам на шее извивался, когда она говорила. Одной рукой она опиралась на пол, а другой держала нож у его горла.

– Плохо, что я не смогу все это описать, – заявила она. – Это был бы потрясающий конец.

Фрост заметил, как ее пальцы еще сильнее сжались на рукоятке. Их взгляды встретились – взгляды любовников, взгляды убийцы и жертвы. Эта женщина и в самом деле собиралась перерезать ему глотку, а потом смотреть, как он умирает.

И в это мгновение произошло неожиданное.

Истон услышал звук, не похожий ни на какие другие звуки. Это был утробный рык дикого, первобытного зверя. От такого рыка у любого человека по коже бежали мурашки. Такой рык мог бы издать леопард, охотящийся в ночи. Иден тоже услышала рык и замерла в замешательстве. Фрост услышал стук по полу. Потом увидел, как промелькнула черно-белая молния.

То был Шак.

Кот пролетел через всю комнату и вцепился Шей в голову. Его передние лапы оказались на ее скулах. Полностью выпущенными почти на дюйм когтями он проделал восемь глубоких ран на ее лице и рассек глазные яблоки. Иден издала горловой вопль и изогнулась. Брызнула кровь. Женщина, не выпуская нож, замахала руками. Резким движением головы она сбросила с себя Шака, но Фрост в тут же секунду кулаком сбил ее на пол. Теперь он был свободен.

Он попробовал встать, но комната опять закружилась, и он упал. Иден замахнулась на него ножом и полоснула по голой икре, торчавшей из задравшейся брючины. Фрост не мог дотянуться до нее рукой, поэтому пустил в ход ноги и ударом пятки в челюсть отшвырнул Шей от себя. Она отлетела в консоль у стены, и когда на нее свалилась стоявшая на консоли лампа, она выронила нож.