Перекресток времен. Новые россы - Андрей Захаров

– У меня к вам еще две просьбы, ротмистр.

– Приказывайте.

– Я не хочу сейчас вам приказывать, а просто прошу.

– Я вас слушаю, – смягчился Новицкий.

– Прошу организовать ваших казаков для выпаса лошадей и скота. Лучше их это никто не сделает. Это первое. Вторая просьба заключается в следующем. Честно признаюсь вам, что мы еще не нашли выход отсюда. Но нашли вход под окружающую нас гряду. Завтра Николай Тимофеевич со своими людьми проверит его. Вас же я прошу подняться на гряду и пройтись по ней сверху. Может быть, что-то и найдете. Заодно и проверите, сможем ли мы там пробраться со своим транспортом. Вот такие у меня две просьбы. Не возражаете?

– Приму за честь их исполнить. Разрешите идти?

– Да. Вы свободны.

– Честь имею.

Когда Новицкий ушел, Олег повернулся к другу:

– Вот такие люди были раньше, Коля. Ему ствол в грудь, а он даже и не моргнул. И как они в Гражданскую-то проиграли?!

– Разобщены были. Каждый тянул одеяло на себя. Деникин к себе, Колчак к себе, Юденич тоже. Каждый мнил себя единственным спасителем России. Вот и доигрались. Да еще и со стороны простого народа поддержки у них не было. Белые хотели вернуть старое, а народ хотел жить по-новому. Вот у них и не получилось. А большевики наобещали народу того, чего тот желал, поэтому и выиграли. Хотя потом и обманули, – негромко пояснил Антоненко. – У меня тесть историком был, вот иногда и просвещал меня, неуча.

– Ладно. Вернемся к нашим баранам. Как завтра действовать решил?

– Сначала раз сплаваем, осмотримся. Если что найдем, то более глубокую разведку группой сделаю.

– Кого с собой возьмешь?

– Да там много народа и не надо. Лодка ведь двухместная. Несколько раз плавать придется. Сам пойду и Лешку Нечипоренко возьму. Он хоть и перестроился на гражданский лад, но на него положиться можно. Проверенный. Будаева еще возьму. Он маленький, где щель какая будет, везде пролезть сможет, да и снайпер отличный. Казака Трепачко неплохо бы взять…

– Трепачко оставь ротмистру. Ему тоже следопыты хорошие понадобятся.

– Ну тогда младшего сержанта Юрченко и Аксенова. Думаю, хватит.

– Рацию возьми. Если получится и на поверхность выйдешь, свяжемся… Может, еще и радиста прихватишь?

– Да не надо. Я и сам разберусь. Нечипоренко тоже легко сможет.

– Ладно. Пошли отдыхать, а то ноги уже еле носят. Эх, старость не радость.

На следующее утро Олег проснулся от осторожного прикосновения к своему плечу:

– Товарищ подполковник! Олег Васильевич, проснитесь!

– Что случилось?

– Доктор за вами прислал. Командир полка, товарищ подполковник Климович в сознание пришел, к себе зовет.

Уваров открыл глаза. Над ним склонился ординарец Синица, закрывая собой часть неба.

– Сколько сейчас времени?

– Часов семь будет. Если по-нашему.

– Назар, ты хоть сам ложился?

– Так точно. Меня только что разбудили.

Поднявшись и осмотревшись, Олег увидел, что лагерь еще спит. Только возле дымившей полевой кухни четверо мужчин и три женщины готовили завтрак. Между ними, делая необходимые указания, похаживал Ярцев. От кухни распространялся приятный запах еды, заставивший желудок заурчать.

Над озером и окружавшими их скалами низко висели свинцовые облака.

В стороне, откуда они пришли накануне, несколько казаков и красноармейцев перегоняли через ручей на противоположный берег озера табун лошадей. За ними, мыча и позвякивая в утренней тишине колокольчиками, шло небольшое стадо коров с телятами. Завершала процессию тройка коз, жадно хватающая траву прямо на ходу. Среди коз величаво выделялся козел с большими скрученными рогами.

«Профессорский Тимоха гарем свой сопровождает», – вспомнил Уваров.

Шедший последним красноармеец решил подогнать козла, но тот прыгнул на него, показывая, что хочет ударить рогами. Боец, испугавшись, отскочил в сторону. Этим наступление козла ограничилось. Он несколько раз мотнул головой, и козы, словно по команде, побежали за коровами.

«И правда, Тимоха не дурак. Хозяин. Своим гаремом сам управляет, никому не доверяет», – усмехнулся Олег.

На него на мгновение нахлынули детские воспоминания: «Как у бабушки в деревне… Утром, в очередь, пастухи коров гонят… Благодать…»

Продолжая эту ностальгию, совсем рядом, выполняя роль будильника, звонко закукарекал петух.

– Тихо, ты! Черт! Дай людям поспать! – ругнулся в сторону петуха Уваров.

– Пусть кричит, товарищ командир. Прямо как дома… – остановил его Назар. – Так людям слаще спать будет. Родину во сне вспомнят, дом свой и семьи, что там остались…

Подойдя к санитарной палатке, Уваров встретил Баюлиса, с наслаждением попыхивающего трубочкой.

– Янис Людвигович, доброе утро! Что я вижу?! Вы ведь курить бросали!

– Это я там, высоко в горах, бросил, потому что дышать нечем было. А здесь высота меньше, дышать легче стало, вот и не выдержал, а то уши уже пухнуть начали, – парировал Баюлис. – Хотя и здесь не май месяц, но лучше, чем там…

– Как командир полка?

– Десять минут назад пришел в сознание, но еще плох. Наш Кожемяка тоже ожил. Я ему укол сделал, так что он пока спит. Опасаюсь за его руку и ребра, главное, чтобы срослись нормально.

– Когда вы их в строй поставите, если это, конечно, возможно?

– Если бы мы были в Киеве, то месяца за два-три. А сейчас, как говорит отец Михаил, один Бог ведает. Проблема у них. Зрение. Из-за сильного светового удара оба ничего не видят. Ожог глазного дна. Боюсь, как бы не ослепли совсем. Заходите, пожалуйста!

С этими словами Баюлис откинул полог палатки, давая возможность Уварову пройти внутрь. Подождав немного, когда глаза привыкнут к тусклому свету от находившейся в центре буржуйки и проникавшему сквозь дырки в потолке, Олег огляделся. В палатке находилось шестеро раненых. Четверо лежали на носилках, поставленных на деревянные ящики. Двое – на железных кроватях, непонятно откуда взявшихся.

– А откуда такое богатство? Аж две кровати, да еще и с матрасами!

– А это вчера вечером Игорь Саввич, начальник штаба, приказал поставить. Их какой-то толстый лысый дядька с бойцами притащили. Дядька все время плакался и просил прощения. Правда, я так и не понял за что.

Смутно догадываясь, Уваров спросил:

– Не Дрынько ли его фамилия?

– Точно! Он и представился как Дрынько Осип Давыдович! Все приговаривал, что «кровное» у него забирают. Еле от кроватей его отодрали, так за них держался.

– Понятно, – утвердившись в своей мысли, проговорил Уваров. Выглянув из палатки, он позвал: – Назар! Найди мне лейтенанта Григорова и гражданского, Дрынько. Одна нога здесь, другая – там! Пусть ждут возле этой палатки. И капитана Бондарева со старшим лейтенантом Бажиным позови. Действуй!