Стоя под радугой - Фэнни Флэгг

– Но законы меняют, разве нет?

– Да, но не этот. Республиканцы не станут за него голосовать, и Эрл намерен посадить на это место Карни Буфера, так что расслабься и отдохни четыре годика. Потом вернешься и подчистишь все, что наворотит за это время старина Буфер. А пока катайся на яхте, путешествуй, – короче, развлекайся, парень.

Друзья Виты предлагали ему разную работу, но Хэмма ничего не вдохновило.

– Я благодарен им за предложения, Вита, правда. Просто не представляю, каково будет снова оказаться никем. Я привык быть в центре внимания, и мне этого будет недоставать.

– Но, дорогой, в шестьдесят восьмом ты снова можешь баллотироваться. Это всего четыре года.

Он посмотрел с отчаянием:

– Вита, я столько не выдержу. Не знаю, как объяснить, но ощущение, будто всю жизнь я был заморожен и только на этом месте отогрелся, по-настоящему отогрелся. Дело в том, что если тебя это зацепило, то все, ты не сможешь сорваться с крючка, даже если захочешь. Слишком поздно. Однажды туда попал, и больше тебе идти некуда – только вниз. Это единственное место, где ты себя чувствуешь живым, и нужно сражаться, чтобы его удержать. А вдруг я не вернусь? Вдруг Карни Буфер так напортачит, что в следующий раз выберут республиканца? Люди забывают о тебе, стоит отойти от власти. Дело в том, Вита… что я боюсь выпустить эту власть из рук.

Как-то вечером Хэмм с помощниками уныло сидел в своем кабинете. Заскочил Хэмм Младший, попросил монеток для игрового автомата в подвале и был таков. Хэмм глянул на Венделла:

– С какого возраста можно баллотироваться на пост губернатора?

– А что?

– Может, Хэмма Младшего заявить?

Венделл ухмыльнулся:

– Черт, парень, ты еще жену предложи.

Сеймор Грейвел сказал:

– Ага, или пса. А что, он куда умней Карни Буфера.

– Нашел с кем сравнивать, – фыркнул Родни. – Покажи, кто его не умнее.

Все засмеялись, кроме Хэмма. Он уставился в пространство стеклянными глазами. Потом встряхнулся, посмотрел на Венделла:

– А почему бы и нет?

– Ты о чем?

– Почему бы не выставить жену?

– Да брось, Хэмм, я пошутил.

– Есть закон, запрещающий это?

– Нет, но ты этого не сделаешь.

– Почему? Назови хоть одну вескую причину. Это все равно что за меня голосовать, разве нет?

– Да, но за женщину никто голос не отдаст, даже за твою жену.

– Почему нет?

Тут Сеймор поддакнул:

– Действительно, почему нет?

Через час никуда не ведущих горячих дебатов на тему «почему нет» Хэмм вскочил:

– Прогуляюсь.

Он вышел в другую комнату, притворил за собой дверь и снял телефонную трубку.

Вита болтала в гостиной с подругами.

– Миссис Грин, – сказала от двери горничная Брижит, – звонит архиепископ, говорит – срочно.

Вита извинилась и поднялась в спальню. Услышав идею Хэмма, она расхохоталась.

– Послушай, Вита, это все равно что купить дом, оформив его на чужое имя. Правда? Он же все равно останется моим. Я буду губернатором… Просто звать меня будут по-другому, и все. Что скажешь?

Она так смеялась, что не в силах была ответить.

– Я не шучу, Вита.

– Я знаю, Хэмм.

– Ну и что ты думаешь?

– Идея совершенно безумная, – сказала она наконец. – Представляю лицо Эрла, когда ты ему объявишь. Ради одного этого стоит попробовать. – Она утерла слезы. – О боже, я так смеялась, что тушь потекла. Хотя что тебе терять-то? В крайнем случае, просто позабавимся.

Хэмм вернулся в кабинет, сел и сказал:

– Думаю, мы должны это сделать.

Вынудив всех согласиться, Хэмм нажал кнопку на телефонном аппарате и проговорил проникновенно:

– Бетти Рэй, не могла бы ты спуститься на минутку?

Они услышали ее ответ по громкой связи:

– Хэмм, я уже в ночной рубашке.

– Ничего, дорогая, накинь халат и спускайся по черной лестнице. Мне надо с тобой поговорить.

– Она ни за что не согласится, – мрачно сказал Родни.

– Согласится, – ответил Хэмм. – Но вы, парни, должны мне помочь объяснить, что это наш единственный шанс.

Бетти Рэй представить себе не могла, о чем Хэмм хочет с ней беседовать в такой час, но халат надела и сунула ноги в пушистые розовые тапки с заячьими ушами – подарок на Рождество младшего сына, Ферриса. Открыв дверь кабинета, она перепугалась: комната была набита мужчинами. Бетти Рэй ухватилась за ворот халата:

– Ой, я не знала, что у тебя люди.

– Ничего, входи, Бетти Рэй, садись, – сказал паук мухе.

Она неуверенно вошла, с каждым шагом чувствуя все большую неловкость. Все присутствующие, включая ее собственного мужа, смотрели на нее как-то странно, будто видели впервые в жизни.

– Что-то случилось?

– Нет, дорогая, ровным счетом ничего. Мы с парнями просто хотели с тобой кое-что обсудить…

Спустя час они были наверху, в спальне, Бетти Рэй плакала.

– Как ты мог? Ты же слово дал, что это в последний раз. Говорил – еще четыре года, и все.

– Я знаю, дорогая, но ты же слышала, что сказали ребята. Я должен закончить начатое. Если я этого не сделаю, Эрл Финли свернет все мои задумки и никаких дорог никто не достроит. Это мой долг перед людьми, которые за меня голосовали. И ты – наша единственная надежда.

– Ой, Хэмм, да это просто смешно. Я ничего не смыслю ни в политике, ни в управлении штатом.

– Тебе и не понадобится ничего смыслить. Ты не будешь управлять, я все за тебя сделаю.

Она взяла очередной бумажный платок.

– И еще кое-что. Я мать двоих детей и не желаю быть втянутой в какую-то аферу, это явно незаконно.

– Очень даже законно. Венделл же тебе сказал.

– Ну пусть законно, зато нечестно. Притворяться губернатором, когда я не губернатор. Что люди подумают?

– Дорогая, ничего бесчестного здесь нет. Люди поймут, что голосуют за меня. И будут тебе благодарны. Ты же знаешь, какой высокий у меня рейтинг. Они бы все равно за меня голосовали, если бы не эти дурацкие законы. Ты всем окажешь услугу. Венделл же тебе объяснял.

– Почему тогда Венделла не выставить?

– Потому что. Дорогая…

– Я тебе скажу почему. Потому что все знают, что у него есть мозги, а я просто идиотка, которой можно вертеть как куклой. Вот почему.