Час ведьмовства - Энн Райс

– Как жаль, что я не встретил вас раньше. – Майклсмутился. – Жаль, что… я хотел сказать… Это так глупо, но вы очень…

Он шагнул вперед, чтобы лучше видеть ее. Эти глаза… Глубокопосаженные и тем не менее очень большие, удлиненные. Нежные, соблазнительныегубы… Но что за странная иллюзия? Едва Майкл сделал еще несколько шагов,выражение лица Роуан, озаренного мягким, приглушенным светом, проникавшимсквозь стены, сделалось вдруг угрожающим и злобным. Нет, здесь, конечно же,какая-то ошибка. На самом деле он даже не может толком разглядеть ее лицо. Ивсе же во взгляде, устремленном на него из-под густых светлых волос, явственночиталась неприкрытая ненависть.

Майкл буквально застыл на месте. Должно быть, у негоразыгралось воображение. Однако перед ним стояла именно Роуан, стояланеподвижно и либо не подозревала о его страхе, либо ей было все равно.

Потом она двинулась к нему и оказалась в полосе тусклогосвета, проникавшего сквозь северную дверь.

Как она прекрасна! И как печальна! А он? Непростительно!Допустить такую ошибку! Ужасно! Видеть печаль на ее лице, ощущать вспыхнувшеевнутри ее безмолвное желание и бурю эмоций…

– Что это? – прошептал Майкл.

Он раскрыл руки. И Роуан нежно прижалась к нему грудью,большой и удивительно мягкой. Майкл заключил ее в объятия и пробежалзакованными в перчатки пальцами по шелковистым волосам.

– Что это? – снова прошептал он.

То не был вопрос. Скорее то была своего рода словеснаяласка, делавшая его смелее. Майкл чувствовал, как бьется ее сердце, слышалпрерывистое дыхание. И сам дрожал всем телом, охваченный горячим желаниемзащитить ее, уберечь от чего-то, почти мгновенно перешедшим в страсть.

– Я не знаю, – прошептала в ответ Роуан. – Незнаю…

Она беззвучно плакала. Потом она подняла голову и осторожнопоцеловала его полураскрытыми губами, словно опасаясь, что он воспротивитсяэтому. Она давала ему время для отступления. И конечно же, он не имел нималейшего намерения отступать.

Майкла мгновенно поглотило желание, как это уже было вмашине, когда он коснулся руки Роуан. Но сейчас он обнимал ее нежное,чувственное, такое податливое и одновременно упругое тело, целовал ее снова иснова, касаясь губами шеи, щек, глаз, проводил пальцами по гладкой коже подсвитером. Боже, если бы он только мог содрать проклятые перчатки… Но если онэто сделает, все пропадет, страсть испарится, оставив лишь ощущениезамешательства. От отчаяния он ухватился за эту страсть, да, от отчаяния. А онапо ошибке приняла ее за чистую монету и по-глупому испугалась.

– Да, да, конечно, – произнес Майкл. – Как тымогла подумать, что мне не захочется, что я не стану… как ты могла?… Обнимименя, Роуан, обними крепче. Я здесь. С тобой.

Плача, она обмякла в его руках. Ее рука скользнула к поясуего брюк, к замку молнии, но движения эти были какими-то неуклюжими ибестолковыми. Роуан негромко вскрикнула, и в этом возгласе было столько боли,что Майклу стало не по себе.

Он вновь принялся покрывать поцелуями ее лицо, а когдаголова Роуан запрокинулась, прижался губами к шее. Потом подхватил женщину наруки, осторожно пронес по комнате и стал медленно подниматься по чугуннымступеням винтовой лестницы, вираж за виражом, пока не оказался в большой итемной спальне с южной стороны дома. Они буквально рухнули на низкую кровать.Майкл снова и снова осыпал Роуан поцелуями, гладил по волосам. Даже сквозьперчатки он наслаждался ощущением ее тела. Когда он попытался снять с неесвитер, она не воспротивилась – напротив, принялась помогать и в конце концовстянула свитер через голову.

Майкл поцеловал ее груди под тонкой нейлоновой сорочкой,коснулся языком темного кружочка соска, тем самым стремясь усилить собственноевозбуждение. Интересно, какие ощущения испытывала Роуан, когда черная кожаперчаток скользила по ее обнаженной коже, ласкала нежные соски? Слегкаприподняв тяжелые груди, Майкл поцеловал сладостную впадинку между ними, апотом припал губами к соскам, целуя и лаская их по очереди.

Роуан извивалась, дрожа всем телом, то слегка прикусываязубами его плохо выбритый подбородок, то сладострастно прижимаясь губами к егорту. Ее руки скользнули Майклу под рубашку…

Он сжимал в руках ее груди, чувствуя, как острые ноготки вответ прищипывают его плоские соски. Все, еще немного – и он перейдетвожделенную грань. Майкл слегка отстранился, приподнялся на локтях, пытаясьсовладать с дыханием, затем лег рядом с Роуан, ожидая, пока она стащит с себяджинсы. Как только с ними было покончено, он притянул Роуан к себе и провелруками по гладкой коже ее спины сверху вниз, до изгиба маленьких ягодиц.

Нет, он больше не может ждать! В яростном нетерпении Майклсорвал очки и бросил их на столик у кровати. Без них Роуан превратится для негов вожделенное размытое пятно, но мысленно он будет отчетливо видеть каждуюмелочь, каждую деталь ее фигуры – настолько прочно они запечатлелись в егопамяти. Он лег на нее сверху, и тонкая рука немедленно потянулась к молнии егобрюк, расстегнула ее, резким движением выдернула его член и несколько разпохлопала по нему, словно проверяя степень готовности. Майкл чуть с ума несошел от этих прикосновений. Он почувствовал, как его кольнули жесткие завиткиволос на ее лобке, потом ощутил жар внутренних губ и, наконец, тесное,пульсирующее влагалище.

Кажется, он даже вскрикнул. Роуан слегка приподнялась наподушке, не отрывая губ от его рта, и потянула Майкла к себе, изо всех силприжимаясь к нему лобком.

– Давай же, возьми меня, – прошептала она.

Ее слова хлестнули его словно бичом, разом высвободивнакопившуюся и едва сдерживаемую страсть. Сознание полноты власти над этимхрупким телом, этой нежной, беззащитной плотью лишь подстегивало нетерпение. Ниодна из сцен грубого изнасилования, порожденных его воображением и увиденных внеконтролируемых снах, не шла ни в какое сравнение с тем, что он делал сейчас.

Их бедра бились друг о друга. Майкл как в тумане видел еераскрасневшееся лицо и два жарких красных пятна сосков. Роуан стонала. Онвходил в нее снова и снова, а потом увидел, как вдруг обмякли и опустились ееруки… Через мгновение он закрыл глаза и излился в горячее лоно.

Разжав объятия, они, утомленные до изнеможения, расслабленнолежали на мягких простынях. Майкл зарылся лицом в душистые волосы тесноприжавшейся к нему Роуан.

Чуть позже она нащупала рукой смятую и отброшенную в сторонупростыню, прикрыла их обоих и, повернувшись к Майклу лицом, задремала.