Между адом и раем - Тед Белл

— В чем дело?

— Во-первых, в Майами. Он похож на Дюнкерк наоборот! — сказала она. — Ни одного судна не будет куплено, арендовано, зафрахтовано или похищено между Ки-Уэстом и Джэксонвиллом! Это удивительно.

— Почему?

— Ну, кубинская община в Майами готовится к большому морскому походу, хотят вернуться на историческую родину. Они машут флагами и плывут прямиком в Гавану. Думают, что американское вторжение неизбежно и они смогут вернуться в свой давно забытый дом. Кубинцы оказывают огромное давление на президента и конгресс, чтобы те отдали приказ о немедленном вторжении.

— И что, вы собираетесь вторгаться?

— Никаких комментариев. Попробуй догадаться сам. И есть еще кое-какая информация, о которой мы узнали только в час ночи. Кубинцы потребовали полной эвакуации базы из Гуантанамо. Они дали нам тридцать часов. Отсчет начался вчера ровно в полночь. Сейчас понедельник, шесть тридцать утра. Значит, нам остается немногим более двадцати трех часов, чтобы эвакуировать тысячи женщин, детей и гражданских жителей.

— Конечно же, вы не собираетесь этого делать, Консуэло?

— Я боюсь, что у нас нет выбора, Алекс, — сказала она, потягивая кофе. — Кубинцы каким-то образом сумели пронести на базу некое оружие. Мы не знаем, ядерное ли это оружие или биологическое, но это абсолютная правда. Конечно же, ведутся поиски, но оно может быть спрятано практически в любом месте. Командир подразделения в Гитмо Джо Неттлс вызвал половину людей из центра контроля заболеваний в Атланте. Они только что прибыли и сейчас переворачивают все вверх дном. Пока безрезультатно.

— Стоит предположить, что они не найдут того, что ищут, — сказал Алекс. — Поэтому-то «Кеннеди» и движется сейчас на крейсерской скорости к берегам Кубы. Корабль ведь идет туда с целью спасения людей, верно? Поголовная эвакуация.

— Мы должны забрать оттуда всех. И заберем.

— Вы не думаете, что это просто блеф?

— Едва ли это имеет значение. Ведь есть только один способ выяснить правду, не так ли?

— Право же, не лучший способ. Это тебе не старые добрые времена Фиделя.

— А разве ты сомневаешься? Эти головорезы де Эррерас хотят, чтобы на голову их народа обрушились громы и молнии, а потом будут думать, в каком же месте они все-таки просчитались.

— Я хочу помочь, Конч. Чем-нибудь помочь. В этом деле у меня есть некоторые личные интересы.

— Личные интересы?

— Скажем так, мне надо свести старые счеты с новым диктатором.

— Расскажи мне, Алекс. Я твой друг и должна знать об этом.

— Мансо де Эррерас и его братья убили моих родителей спустя неделю после моего седьмого дня рождения. Я видел, как они сделали это.

Впервые с тех пор, как он знал ее, Конч ничего не ответила. В уголках ее глаз показались слезы.

— Мне так жаль, Алекс, — сказала она наконец.

— Вот с чем мне хотелось бы разобраться.

— Да. Ты непременно должен разобраться с этим. — Она взяла его руку и сжала. — Тебе пришлось думать об этом более тридцати лет, так ведь, дорогой?

— Не совсем. Я вспомнил об этом недавно.

— Какой ужас! Я всегда знала, что случилось что-то ужасное, Алекс. Что-то очень ранившее тебя. Ходили лишь слухи, конечно. Я никогда не имела храбрости заговорить об этом.

— Должен заметить, что нахожу древнее понятие о мести чрезвычайно подходящим в сложившейся ситуации.

— Мой бедный мальчик.

— Итак, давай продолжим. Что является следующим пунктом вашей геополитической повестки дня?

— Всех не перечесть. Из наиболее важных пунктов — новый командный центр кубинских мятежников на острове близ Манзанильо. На острове под названием Telaraca. Это наша первая цель. Очень скоро, когда мы благополучно эвакуируем всех из Гитмо, мы сотрем этот командный центр в мелкий порошок. Подлодка, которую теперь, между прочим, назвали «Хосе Марти», вернулась на остров после похода к Экзумам. Бог знает, что она там делала.

— Я полагаю, это было учебное плавание с кубинскими офицерами на борту.

— Хорошее предположение. Так или иначе, мы ведем визуальное наблюдение двадцать четыре часа в сутки. Над Telaraca теперь кружит небольшой спутник-шпион. На сей раз они оказались достаточно глупы и вывели лодку на поверхность. Проблема лишь в том, как обнаружить ее под водой?

— Чем я могу помочь, Конч?

— Президент послал меня сюда, чтобы скоординировать работу государственных органов и моей оперативно-тактической группы с адмиралом Хауэллом и Атлантическим флотом. У меня есть идея. В чем она заключается? Мы используем «Блэкхок» в качестве транспорта, чтобы высадить на берег две команды «морских котиков». Твоя яхта вызовет гораздо меньше подозрений, чем любой из наших эсминцев.

— Плохая идея, Конч. Наиболее вероятно, их акваторию будут патрулировать сторожевые корабли. Они знают, кому принадлежит «Блэкхок». Я в списке их главных врагов. Позволь мне подумать над этим. Я смогу придумать что-нибудь получше.

— Буду поддерживать с тобой связь. Перешлю тебе факсом все последние спутниковые снимки. А вот последний пункт моей повестки дня. Это для тебя.

Она достала маленький конверт с его именем, небрежно написанным черным мелком.

— Ничего не тикает внутри, — сказала Конч. — Мы проверяли. Также никаких признаков порошка сибирской язвы. Этот конверт доставили вчера в американское отделение швейцарского консульства в Гаване. Я получила его в Ки-Уэсте.

— Странно.

— У тебя просто талант все преуменьшать, Алекс. Ну ладно, большой мальчик, мне пора бежать. Эти типы в военной форме не любят, когда их заставляют ждать, — сказала она, обвив руку вокруг его шеи и поцеловав в щеку. Потом она открыта дверь и выбралась на крыло.

— Пока, Конч, — сказал Алекс.

— Если что-нибудь понадобится, я — твоя девочка. Что угодно.

— Спасибо, Конч.

— Не за что. — Она закрыла дверь и спрыгнула на палубу. Алекс долго наблюдал за тем, как она уходит.

— «Киттихок», прием, вы меня слышите? — раздался в динамике голос руководителя полетов.

— Прием, слышу вас хорошо, — сказал Алекс.

— Послушайте, командир, я чертовски не хочу вас беспокоить. Но если вы уже закончили свои беседы, я хотел бы, чтобы ваш игрушечный самолетик убрался ко всем чертям с моей взлетной палубы. Вся эскадрилья «Черных тузов» всего в двух милях от кормы авианосца. Этим утром им пришлось вставать очень рано и они, вероятно, прилетят обратно с немного расшатанными нервами. Могут и разозлиться, если кто-нибудь встанет на их пути.

— Вас понял. Выруливаю на взлетную полосу.

— Мне будет тоскливо без вас, «Киттихок». Вы привнесли немного романтики в наши серые морские будни.