Хрупкие вещи - Нил Гейман

Тень пожал плечами.

– Вы из Нью-Йорка? – спросила она.

– Из Чикаго. Но сюда я приехал из Норвегии.

– Вы говорите по-норвежски?

– Немного.

– Тогда вам стоит кое с кем познакомиться, – вдруг сказала она, потом поглядела на часы. – Кое с кем, кто тоже приехал сюда из Норвегии, но это было давным-давно. Пойдемте.

Убрав тряпку, она щелкнула выключателем за стойкой и направилась к двери.

– Пойдемте, – повторила она.

– А вы можете вот так уйти? – спросил Тень.

– Я могу делать все, что захочу, – отозвалась она. – Это ведь свободная страна, так?

– Наверное, да.

Она заперла дверь бара латунным ключом. Они вышли в холл.

– Подождите здесь, – сказала она и исчезла за дверью с табличкой «Частное помещение», откуда появилась через несколько минут в длинном коричневом пальто. – Ну вот, я готова. Идите за мной.

На улице было темно и ветрено.

– Так у вас это поселок или маленький городок? – спросил Тень.

– Это, мать его, кладбище. Нам туда. Идемте.

Они шли по узкой дороге. Луна светила огромная и желтовато-бурая. Тень расслышал шум моря, хотя самого его еще не видел.

– Вас зовут Дженни? – спросил он.

– Верно. А вас?

– Тень.

– Это ваше настоящее имя?

– Так меня называют.

– Тогда пойдемте, Тень.

На вершине холма они остановились. Поселок остался далеко внизу, но перед ними стоял серый каменный дом. Свет внутри не горел. Открыв калитку. Дженни повела Тень по тропинке к входной двери. Он задел росший рядом с тропинкой небольшой куст, и воздух наполнился сладким ароматом лаванды.

– Чей это дом? – спросил Тень. – Выглядит пустым.

– Не волнуйтесь, – сказала Дженни. – Через минуту хозяйка будет дома.

Она толкнула незапертую дверь, и они вошли внутрь. Дженни нажала клавишу выключателя у двери. Большую часть первого этажа занимала кухня, одновременно служившая гостиной. Вдоль одной стены шла крохотная лесенка, уводившая, как предположил Тень, в спальню на чердаке. На сосновой стойке стоял CD-проигрыватель.

– Это ваш дом, – констатировал Тень.

– Дом, милый дом, – согласилась она. – Хотите кофе? Или чего-нибудь выпить?

– Ни того, ни другого, – отозвался Тень, спрашивая себя, что, собственно, Дженни нужно. Она едва на него смотрела, даже не улыбнулась ни разу.

– Я правильно все расслышала? Доктор Гаскелл просил вас помочь приглядеть за вечеринкой на уик-энд?

– Наверное.

– И что вы намерены делать завтра и в пятницу?

– Гулять, – ответил Тень. – У меня есть путеводитель. Там обещают несколько красивых пеших маршрутов.

– Кое-какие из них красивые. Кое-какие опасные. Кое-где даже летом можно найти в тени оставшийся с зимы снег. В тени многое что способно протянуть очень и очень долго.

– Я буду осторожен, – пообещал Тень.

– Вот и викинги так говорили, – с улыбкой отозвалась Дженни. Сняв пальто, она бросила его на ярко-пурпурный диван. – Возможно, на утесах мы встретимся. Я люблю гулять. – Она вытянула шпильку из узла волос у себя на затылке, и по плечам рассыпались светлые-пресветлые локоны. Они были длиннее, чем поначалу решил Тень.

– Вы одна тут живете?

Достав из лежащей на стойке пачки сигарету, она прикурила от спички.

– А вам какое дело? – спросила она. – Вы ведь на ночь не останетесь, так?

Тень покачал головой.

– Гостиница у подножия холма, – сказала она. – Пропустить невозможно. Спасибо, что проводили меня до дома.

Пожелав ей доброй ночи. Тень вышел в лавандовую ночь. Постоял немного, озадаченно глядя на луну над морем. Потом спустился с холма и вышел к гостинице. Дженни была права: пропустить невозможно. Он поднялся по лестнице, отпер дверь своего номера ключом на короткой и толстой палочке-бирке и вошел в комнату. Там было гораздо холоднее, чем в коридоре.

Сняв ботинки, он, не зажигая света, растянулся на кровати.

Корабль был из ногтей мертвецов и ни шатко ни валко плыл сквозь туман, то задирая нос, то скатываясь с гребней бурных волн.

На палубе маячили тени, мужчины ростом с холмы или дома, и, приблизившись. Тень смог различить их лица: гордые воины, все как один сильные и крепкие духом. И качка им как будто была нипочем, каждый, застыв в ожидании, точно прирос к палубе.

Сделав шаг вперед, один поймал руку Тени в собственную гигантскую лапищу. Тень ступил на серую палубу.

– Добро пожаловать к проклятым, – низким скрипучим голосом сказал тот, кто сжимал руку Тени.

– Привет тебе! – отозвались остальные на палубе. – Привет тебе, солнценосный! Привет тебе, Бальдр!

В свидетельстве о рождении Тени значилось Бальдур Лун, но он покачал головой.

– Это не я, – сказал он им. – Я не тот, кого вы ждете.

– Мы тут умираем, – не отпуская его руки, сказал человек со скрипучим голосом.

Холодно было в этом туманном месте между миром живых и миром потусторонним. Соленая пыль разбивалась о нос корабля, и Тень промок до нитки.

– Верни нас назад, – сказал державший его руку. – Верни нас домой или дай нам уйти.

– Я не знаю как, – ответил Тень.

И тогда мужчины на палубе принялись причитать и выть. Одни ударяли древками копий в палубу, другие били короткими мечами по медным накладкам на кожаных щитах, создавая ритмичный грохот в аккомпанемент крикам, которые из воплей горя превратились в улюлюканье берсерков...

В небе раннего утра кричала чайка. Ночью ветер распахнул окно и теперь стучал рамой о стену. Тень лежал на нерасстеленной кровати в узком номере отеля. Кожа у него была влажной – возможно, от пота.

Начинался еще один холодный день конца лета.

В отеле ему упаковали в контейнер несколько сандвичей с курицей, яйцо вкрутую, пакетик чипсов с сыром и луком и яблоко. Протягивая ему контейнер, портье Гордон спросил, когда его ждать назад, и объяснил, что если он опоздает больше чем на пару часов, они вызовут спасателей, а еще попросил у Тени номер его мобильного.

Мобильного телефона у Тени не было.

Он отправился по маршруту, ведущему к побережью. Пейзаж завораживал дикой, безлюдной красой, звеневшей и отдававшейся эхом в пустотах в душе Тени. Он представлял себе Шотландию мягким краем – сплошь поросшие вереском пологие холмы, но здесь, на Северном побережье, все, даже серые облака, бегущие по бледно-голубому небу, казалось угловатым и острым.