Семья - Лесли Уоллер

Остальные карточки для Тони Фиша были так же важны, как ядерные заряды ракеты — для начальников Верховного штаба. Они обладали такой разрушительной силой, что, если их применить, Гарри Клэмен уже никогда не оправился бы от их действия.

Четыре карточки были скреплены вместе. На каждой стояла фамилия знакомого чиновника в департаменте городского строительства. Одна эта группа могла полностью парализовать любое строительство в течение недели. Они могли найти любые отклонения и неточности в планах, разрешениях на строительство, в актах, в составленных документах, в допусках… словом, в чем угодно.

Вторая кучка состояла из чиновников, ответственных за водоснабжение, за газ и электричество. Их инспектора после небольшой проверки могли отыскать сколько угодно отклонений и ошибок в работе; хоть целый фолиант или несколько томов. К ним Тони Фиш добавил еще одну карточку с именем друга из пожарной охраны. Тот вообще мог прикрыть любое строительство — или даже закрыть готовое здание — в течение нескольких часов.

Тони нахмурился, еще раз перебрав эту стопку преданных ему муниципальных служак. Если бы ему было нужно полагаться только на свои силы, Тони обязательно убил бы муху, придавив ее большегрузным грузовиком. Но он знал, каким вредным становится Винни Биг, когда узнает об убийстве, без которого можно было бы обойтись. Винни, если позволяли обстоятельства, предпочитал немного надавить и получить желаемый результат. Винни обычно говорит: «Вот у вас есть дома кот или собака. Вы их кормите поменьше и увидите, какими они станут послушными. И они даже станут гораздо лучше выглядеть. Точно так и с людьми. Если давить на них немного меньше, чем хотелось бы, просто для получения результатов, все будет о’кей. Значит, для следующего раза сэкономлены кое-какие силы. А когда-нибудь вам даже не потребуется никакого давления. Вы только моргнете, и они уже на коленях и лижут вас. Так зачем на них давить слишком сильно? Люди могут разозлиться. И, кроме того, это непорядочно».

Тони Фиш собрал карточки и отложил их в сторону. Оставались только две карточки. Винни почти никогда не разрешал ему использовать их. Одна представляла самую лучшую на Ист-Сайде группу по ликвидации — водитель, поджигатель и человек-душитель. Они могли так чисто обтяпать дело, что никаких следов — ну, сгорело там что-то.

И еще был один человек, которого отец Тони называл человек-граната. Он готовил взрывчатку сам, из тех материалов, которые невозможно отследить. Он использовал кислоту из Вермонта, где велись работы по разработке мрамора; коммерческий глицерин, купленный в нескольких лавочках, разбросанных по всему штату, другие ингредиенты приобретал в Теннесси. Он перевозил их в багажнике своего автомобиля. Он умел заминировать двухдолларовый обычный будильник, прикрепив к батарейкам изготовленный им самим динамит, завернуть заряд в воскресный номер «Дейли ньюс», оставить его на Центральном вокзале в разгар дня и отсиживаться на другом конце страны, когда взрыватель срабатывал.

Тони Фиш даже вздохнул. Теперь уже никто не ценит настоящих специалистов. Винни Биг не использовал этих старых кудесников. Он все время жаловался на молодых ребят вроде Бена, они, видишь ли, слишком американизированы, но и Винни Биг уже не пользовался старыми способами.

Тони стало грустно при мысли о том, что сейчас можно использовать только нажим и эти игры в кредиты и контакты с профсоюзами, соглашения с грузовыми компаниями и тому подобное. Теперь все обязательно хотели стать адвокатами или бухгалтерами. А ловкий человек, умеющий изготовить взрывное устройство, не стоил и цента.

Он перемешал карточки — поджигатель, человек, способный физически устранить ненужное им лицо, и выводок из муниципальных служб. Он отложил их в сторону. Гарри Клэмен уже начал поддаваться после того, как к нему применили нажим. Через день или два Тони доложит Винни, что Клэмен уже созрел.

Он мелко разорвал карточки, положил в большую пепельницу и поджег.

Дом на Мортон-стрит был сразу за углом от квартиры, где жил Кимберли. Эдис направлялась к нему, как вдруг заметила, что рядом остановился грузовик для перевозки мебели.

Ей нравился этот квартал. Он походил на кварталы Сент Люк и Коммерс, во всех них была какая-то изюминка. В направлении от Седьмой авеню к Гудзону на них были крутые повороты в самой середине, и весь квартал насквозь не просматривался.

Там еще росли деревья, высокие деревья высотой в пять этажей, осыпанные уже сейчас, в конце марта, почками и зелеными листиками.

Никогда в своей жизни Эдис Эдисон Палмер не входила в незнакомый дом, где сдавались квартиры. Сейчас она прошла мимо грузчиков и приблизилась к человеку маленького роста, плотному, седовласому управляющему.

Нет, свободных квартир нет. Нет, та, что освобождалась, уже сдана. Ну (здесь сыграли роль двадцатидолларовые банкноты, которые появились в руке Эдис, сложенные вдвое), может, ему показалось, что ее кто-то хотел снять. Он в этом не совсем уверен (еще двадцатник, переходящий из рук в руки). Он разрешил Эдис посмотреть квартиру.

Управляющий назвал ее квартирой из двух с половиной комнат: небольшая гостиная и крохотная спальня — там едва можно было поставить двуспальную кровать. Но зато имелся топившийся дровами камин, и из окна открывался прекрасный вид поверх верхушек высоких деревьев. Управляющий согласился подождать день, пока Эдис не примет решение.

— Что ты имеешь в виду — переехать? — спросил ее Кимберли.

Она позвала его прогуляться по Мортон-стрит и теперь показывала квартиру. Она успела открыть пакет с сандвичами и дать ему банку пива. Они сидели на полу и улыбались друг другу.

— Понимаешь, я не смогу проводить здесь слишком много времени и, конечно, не смогу ночевать, — объяснила ему Эдис. — Значит, ты вроде бы станешь сторожить эту квартиру.

— Ерунда какая-то.

Его бледно-серые глаза смотрели настороженно, и Эдис поняла, что выбрала неудачное слово — сторожить!

— Я не хотела так говорить. Я только знаю, что ты не можешь работать у себя на Бедфорд. Там нет отдельной комнаты, и уж конечно магазин в Гарлеме — не место для занятий. Я ни разу не видела, чтобы ты работал. Поэтому нам лучше считать, что это твоя небольшая квартирка для работы недалеко от университета.

— Конечно, а на закуску и горячее — жены банкиров.

— Ну, я, пожалуй, больше похожа на горячее.

Он вытянул ноги. Они сидели рядышком на полу, опираясь спинами о стену. Он провел носком мягкого ботинка по ее голой ноге.

— Кажется, ты хочешь завладеть моим телом и душой, не так ли?

— Чепуха!

Он покачал головой. Солнечный свет легонько засверкал в тугих завитках его волос.

— Нет, ты сначала оплатила «Операцию Спасение» в течение целого года. А теперь покупаешь мне студию в Виллидж. Ты ничего взамен не требуешь, кроме того, чтобы я тебя регулярно обслуживал. Это слишком, это похоже на какие-то сексуальные фантазии. Ты не перебарщиваешь, малышка?